Президент Ингушетии Мурат Зязиков вчера сообщил, что в ближайшее время в суд будет передано около 40 уголовных дел, связанных с нападением на республику 22 июня прошлого года. 13 дел, по словам президента, уже передано в суд, и 13 человек осуждено.

О расследовании покушения на него самого в апреле прошлого года на дороге из Назрани в Магас президент сказал еще более кратко: «Расследование Генпрокуратуры продолжается». Пока же ингушский парламент «вышел с предложением в Думу»: отменить суд присяжных в Ингушетии и ряде других регионов Кавказа. Оказывается, стали известны случаи, когда люди, арестованные за участие в незаконных вооруженных формированиях, оправдывались присяжными, а потом объявлялись, например, в Беслане. «Институт присяжных в целом нужен, но на юге России в их число часто попадают случайные люди», -- объяснил президент. Вернуться к присяжным, по его мнению, можно было бы году в 2010--2015.

Несмотря на все грозные прошлогодние события, Мурат Зязиков уверен, что Ингушетия не стала и не станет горячей точкой: «Это традиционно российская территория, и никому фестивалить на ней я не дам. Каждый гражданин должен чувствовать себя комфортно и защищенно и испытывать гордость за свою страну». Неизвестно, чувствует ли комфорт сам переживший покушение президент. Но с его точки зрения ситуация в республике не ухудшается, а поток публикаций о втягивании Ингушетии в войну инспирирован недобросовестными политиками и журналистами, которые «не в состоянии отличить Северный Кавказ от Крайнего Севера». «Не только Ингушетия втягивается, -- напомнил г-н Зязиков. -- Втягивается и Карачаево-Черкесия, и Кабардино-Балкария, и Чечня. Но на территории Ингушетии горячей точки никогда не будет».

Г-н Зязиков сформулировал парадоксальный довод. «Прошлым летом на Назрань напал интернациональный сброд, нелюди и отщепенцы, которые убивают людей просто потому, что они люди, -- сказал он. -- И потому, что этим нелюдям не нравится, что ситуация на юге России меняется в лучшую сторону». Видимо, сотню жертв июньского налета боевиков следует в таком случае признать индикатором улучшения ситуации.

На всякий случай Мурат Зязиков назвал и другие. Он сообщил, что республика стала инвестиционно привлекательной. Правда, сам же добавил, что ряд инвесторов свернули свои проекты в связи с последними событиями в регионе, и полагаться, видимо, придется в основном на собственные силы. Доходы республики за время его президентства выросли в три раза, 200 тыс. беженцев из Чечни добровольно уехали домой, создано 6 тыс. рабочих мест (при населении свыше 400 тыс. человек и одном из самых высоких в России уровне безработицы). «В момент разгула демократии рабочие места не создавались, -- посетовал г-н Зязиков. -- А мы специально завозим сельхозтехнику, чтобы молодежь тянулась к сельхозинвентарю, а не к автомату».

Тем не менее кое-что из опыта времен «разгула демократии» президент не прочь позаимствовать. Он пожаловался, что от прежней офшорной зоны, созданной в Ингушетии при Руслане Аушеве, у республики осталось лишь одно бюджетообразующее предприятие -- нефтекомплекс, да и тот пришлось восстанавливать. Но тут же сообщил, что в республике готовится проект воссоздания зоны экономического благоприятствования -- «только абсолютно прозрачной».

Идея «зонирования» вообще будоражит умы кавказских руководителей, которые хотели бы сократить свою зависимость от дотаций федерального центра. Мурат Зязиков, впрочем, с момента избрания был очень лояльным начальником и всегда подчеркивал, что президент в России должен быть только один. Кстати, реформу регионального управления он приветствует. Но сам пока не думал, обратиться ли ему к главе государства за переназначением или подождать.