Мода, как известно, бросается на потребителя волнами (или потребитель бросается в них). Танцевальная мода не исключение: даже в классическом балете в какой-то момент все театры начинают кроить себе одежку по одним лекалам (занимаясь реконструкцией старинных спектаклей, к примеру), а уж шоу-бизнес только модой и держится. Несколько лет на гребне волны был ирландский степ; за последние пять лет к нам трижды привозили шоу Майкла Флэтли Lord of the dance, каждый раз Кутафью башню раздирали изнутри толпы желающих попасть в Кремлевский дворец, и в каждом ДК можно было найти любительский класс степа с прикнопленной к стене сытой физиономией Флэтли. Теперь, когда ирландская мода гаснет, а любители все больше начинают заниматься арабскими, а не ирландскими танцами, на гастроли в Кремль пригласили труппу, с которой все началось, -- Riverdance.

Вообще-то Riverdance -- это не название театра, это название корпорации. В ней три кочующие труппы, играющие в разных странах один и тот же спектакль. Одна труппа гастролирует по Европе и Азии, другая -- по Америке, третья -- только по Ирландии. Каждая называется в честь одной из ирландских рек. К нам приезжала европейская, «Авока», хотя это слово и не было написано ни на одной из афиш.

Флэтли в ней танцевал десять лет назад, потом ушел и сделал своего «Лорда». Напихал в него мистики, запорошил пресс-релизы кельтскими преданиями и довел отлаженность движений своей труппы до идеально механической. Riverdance разнороднее и простодушнее, кордебалет в нем работает чуть менее четко, а театр еще сохраняет в своей работе ощущение дышащего, в разные дни по-разному идущего спектакля, а не шоу. В общем, старомодный предок рядом с рвущимся вперед потомком.

Предок, как ему и положено, вспоминает прошлое. Ирландское прошлое: зеленые долины, темные холмы, безоблачные сельские танцы. (На прямоугольном экране, заменяющем декорации, проецируются пейзажи, чуть стилизованные под наивную живопись; когда же речь пойдет о России, купола церквей на закате будут выписаны в красках Константина Васильева; но о нашей родине в этом шоу -- чуть позже.) Парни в темных брюках и рубашках, спины гордо выпрямлены, руки прижаты к бокам и в бездействии напряжены, а подкованные каблуки врезаются в пол с частотой мелькания пчелиного крыла. Девицы в ярких платьях, выбрасывающие ноги вперед и вверх, взбрыкивающие, как маленькие лошадки. И вечное деревенское танцсоревнование -- кто выдаст коленце позатейливее, превращающееся на представлении Riverdance в соревнование танцевальных школ.

Потому что Riverdance, как и старые европейские театры, собирает танцовщиков со всего мира. И вторая часть шоу, рассказывающая о том, как после Великого голода в середине XIX века население зеленого острова рассеялось по свету, вся и поставлена (у каждого номера -- свой автор) неирландцами на неирландцев, на людей с иным опытом и школой.

Два замечательных, упругих, пластичных негра встречают ирландских переселенцев в Америке. Пересмеивают вот эти застывшие спины и вздернутые подбородки и пытаются подражать, что-то берут в свои танцы. А три степиста-иммигранта смягчают движения, вглядываясь в них. Танцовщица фламенко тоже дарит что-то путешественникам, а когда их заносит в наше отечество -- они приобретают фирменный набор трюков ансамбля Игоря Моисеева.

Массовой эмиграции ирландцев в Россию, конечно, не было -- тут дело в другом. В Riverdance нынче работают шесть человек из моисеевского ансамбля, и продюсеры не могли не воспользоваться этим. Способность людей, выученных в знаменитой школе, прыгнуть на пару метров вверх, вытянуть обе ноги вперед и коснуться их кончиками пальцев, а потом аккуратненько приземлиться, по-прежнему поражает воображение зрителей всего мира. Вот они эту свою способность и демонстрируют.

Пропутешествовав по всему миру, где-то обосновавшись, ирландцы навещают свою древнюю родину (последняя сцена идет под радиодекламацию «луна на всех одна, все реки стремятся к морю»). И становится ясно, что это не только ирландская история, но история танца в ХХ веке. Где ни одно значимое событие не обходилось без тем ностальгии, без освоения новых принципов движения и без русских эмигрантов.