На вчерашнем, первом в новом году, заседании правительства Михаил Фрадков показал себя мастером поиска выходов из безвыходных, казалось бы, ситуаций. Парадоксально, но факт: не закрывая для прессы заседания правительства, премьер умудрился положительно отреагировать на замечание президента, высказавшего в конце прошлого года сомнения в эффективности работы министров при включенных телекамерах.

«Вот вам правительство предоставило такую замечательную возможность -- любоваться с первой минуты до последней, как они работают, -- говорил, обращаясь к журналистам, Владимир Путин на пресс-конференции 23 декабря. -- Не думаю, что это было такое уж совсем продуманное решение, потому что работать перед работающими камерами достаточно сложно. Когда камеры работают, хочется выглядеть хорошо, но голова отключается. Поэтому я все-таки надеюсь, что правительство какую-то часть своей деятельности, своих еженедельных заседаний будет закрывать не потому, что секреты какие-то есть, а для того, чтобы в свободном режиме, откровенно друг с другом разговаривать и спорить, может быть, даже еще более остро, чем те споры, которые вы наблюдаете в ходе заседаний».

После такого замечания президента Михаилу Фрадкову не оставалось ничего иного, как при включенных камерах доказывать, что головы министров все же не отключаются. Пессимисты считали, что с главным, если не единственным реформаторским достижением нынешнего правительства -- полной трансляцией заседаний кабинета по внутренней белодомовской сети для журналистов -- будет покончено. Но премьер нашел простое и эффективное решение, которое, с одной стороны, позволяет оградить правительство от новых порций критики, а с другой -- не выставлять более министров в невыгодном свете.

Формально заседания правительства остались открытыми для прессы, но это уже совсем другие заседания. Из схемы "обсуждение вопроса -- принятие решений" отныне исключена первая, наиболее интересная составляющая. Если раньше можно было видеть столкновения мнений, настоящие эмоции (впрочем, всегда в «рамках правил»), теперь в зале заседаний тишь да гладь: выступление докладчика, пара-тройка уточняющих вопросов, принятие решения. Все споры теперь перенесены на среду, на заседание членов кабинета министров, которое проходит за закрытыми дверями. Так было в этот раз, так, судя по словам Михаила Фрадкова, будет и впредь. По его словам, «дискуссии должны быть продуманными, взвешенными, чтобы не давать поводов прессе выхватывать жареные факты, которые не всегда соответствуют содержанию заседания», -- отметил г-н Фрадков.

Впрочем, не исключено, что премьера волнуют не только и не столько вырванные из контекста жареные факты, сколько «дискуссионные способности» отдельных министров. Понятно, что свои посты все они получили уж точно не из-за ораторских талантов, однако некоторые высказывания действительно могли заставить премьера стыдиться за своих коллег. Справедливости ради надо отметить, что сам г-н Фрадков, подчас соперничавший в красноречии с Виктором Черномырдиным, делает явные успехи. Знаменитую фразу о необходимости «расшивки узких мест», частота воспроизведения которой была запредельной, премьер не употребляет уже давно. Да и вчерашние его ремарки уже не сопровождались только ему понятными образами и речевыми оборотами.

Впрочем, осознавая, что новации в работе правительства явно не улучшат понимание экономической политики правительства у тех, кто как раз и призван разъяснять эту самую политику обществу, Михаил Фрадков настоятельно рекомендовал министрам «в индивидуальном режиме» компенсировать журналистам информационные потери. «Активно общайтесь. Вам есть чем поделиться. Не стесняйтесь. В противном случае картина искажается», -- агитировал премьер коллег.

Вчерашнее заседание правительства прошло так, как и хотел Михаил Фрадков, -- «по-деловому, конкретно, лаконично».

Продолжалось заседание ровно час, что после четырех-пятичасовых заседаний прошлого года кажется рекордом оперативности. Причем в повестке значилось целых четыре вопроса. К докладчикам -- главе Минфина Алексею Кудрину (он знакомил членов правительства с поправками в закон об аудиторской деятельности и с объемом выпуска государственных ценных бумаг в 2005 году), министру образования и науки Андрею Фурсенко (доказывал необходимость упразднения государственной аккредитации научных организаций) и главе Минрегионразвития Владимиру Яковлеву (разъяснял проект положения о руководимом им министерстве) -- последовало всего три вопроса. Один -- от руководителя Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева, второй -- от министра сельского хозяйства Алексея Гордеева, третий -- от главы Минприроды Юрия Трутнева. Почему после совещания в среду возникли вопросы у гг. Артемьева и Гордеева, осталось непонятным, а вот «прокол» министра природных ресурсов (его интересовало, зачем мы заимствуем на внутреннем рынке, когда страна не нуждается в дополнительных доходах; Алексей Кудрин пояснил: чтобы продолжить политику замещения внутренним долгом долга внешнего и развивать финансовый рынок) объяснил сам премьер. Оказывается, г-н Трутнев попросту отсутствовал на совещании членов правительства накануне, на котором как раз и разгорелась дискуссия по заданному им вопросу. Выступил президент РАН Юрий Осипов (его, видимо, не предупредили об изменении формата заседаний), который высказал ряд критических замечаний к докладу г-на Фурсенко. В ответ первый зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Валерий Зубов позволил себе острую реплику в защиту министра. Не успевшая разгореться перепалка была сразу же прекращена премьер-министром. Глава Центробанка Сергей Игнатьев взял слово после доклада г-на Кудрина по первому вопросу. Но сказал он всего три предложения: «У нас есть несколько замечаний по проекту. Мы сообщим их Минфину. Думаю, что их можно будет учесть». На этом список желающих высказаться был исчерпан.

Таким образом, правительство, не теряя драгоценного времени, утвердило проект поправок в закон «Об аудиторской деятельности», положение о Министерстве регионального развития, проект закона об отмене госаккредитации научных учреждений и одобрило объем выпуска государственных ценных бумаг в 2005 году. Докладывая долговой вопрос, глава Минфина Алексей Кудрин упомянул о планах досрочного погашения внешнего долга. В результате этой меры, пояснил он коллегам, «существенно уменьшается зависимость России от валютных рисков, которые будут складываться в среднесрочной и долгосрочной перспективе». Именно поэтому принято решение направить на эти цели и дополнительные доходы стабилизационного фонда. Г-н Кудрин вновь заявил, что в 2005 году на досрочное погашение внешних долгов предполагается потратить примерно 10 млрд долл. (292 млрд руб.). Причем 167 млрд будет направлено из стабфонда, а 125 млрд из средств, аккумулированных на рынке внутреннего долга.

Кстати, вчера в столице Франции члены Парижского клуба кредиторов обсуждали предложение России досрочно вернуть им часть долга. Судя по всему, речь шла как раз о 10 млрд долл. из общей суммы задолженности более чем в 45 млрд долл. Как сообщило ИТАР-ТАСС, пока договориться не удалось, переговоры продолжатся сегодня. Источник агентства в Париже не исключил, что переговоры пройдут и на заседании членов Парижского клуба в марте.

И последнее. Случайно или нет, но вчера не состоялся традиционный брифинг по итогам заседания правительства. Никто из министров пообщаться с журналистами «в индивидуальном режиме» почему-то не захотел.