Художник, тем более художник современный, есть существо самостоятельное и подчас даже противостоящее обществу. Но и художникам свойственно сбиваться в стаи, организуя группы, товарищества, общества, союзы, коммуны и т.д. -- иногда по эстетическим, иногда по этическим, а то и просто по житейским резонам. Совместное проживание все равно накладывает отпечаток на искусство проживающих совместно. Но иногда объектом артистического влияния становятся, грубо говоря, соседи, то есть публика нехудожественная и чуждая богемным сферам.

«Хождение в народ» имеет прецеденты в истории русского искусства. Еще в середине 1870-х годов в подмосковном имении «Абрамцево» промышленника и мецената Саввы Мамонтова сложилось артистическое содружество, занятое поисками национальной идеи применительно к живописи, архитектуре и декоративно-прикладному искусству. По окрестным селам собирались элементы декора крестьянских изб, народная одежда, прялки, утварь. Сами члены Абрамцевского кружка работали в столярно-резчицкой и керамической мастерских, создавая произведения «в народном духе». Затем дело «мамонтовцев» продолжили в начале XX века «тенишевцы» (от имени мецената и коллекционера Марии Тенишевой) в селе Талашкино близ Смоленска. Так рождался «неорусский» стиль -- одно из вершинных достижений русского модерна.

Однако те загородные артистические колонии, несмотря на свой демократический дух, оставались закрытыми экспериментами «аристократов духа», примеряющих на себя крестьянские рубища перед дорогим зеркалом в раме красного дерева. Настоящее искусство сотрудничества художника и масс стало возможным после октября 1917 года, когда авангардистская «Великая утопия» ненадолго стала официальной эстетической доктриной. Достаточно вспомнить Витебск времен Малевича и Шагала с УНОВИСом (Обществом утверждения нового искусства), где создание новых революционных художников было буквально поставлено на поток. Но вскоре этот поток слился с реками, омывающими Архипелаг ГУЛАГ...

Сегодня художники тоже выезжают за город, селятся колониями и даже вступают в коммуникацию с аборигенами. А элитарная пленэрная традиция продолжает конкурировать с демократической -- образовательно-социальной, перекраивающей жизнь по законам современного искусства. И одно не противоречит другому.