В современной России нет полноценных политических партий. Кажется, что они есть, а на самом деле нет. Исторически партии складываются как объединение определенных социальных сил или отдельных личностей по отстаиванию своих интересов. Причем против других партий. Партия -- вещь сугубо частная, члены партии всегда противостоят власти, стремясь от нее чего-то добиться, и другим партиям, которые хотят чего-то другого.

Партии создавались как демократический инструмент для расшатывания унитарных политических систем. В России опыты партийного строительства постоянно заканчиваются провалом. Формы сближения людей между собой на основании общего политического проекта или общих интересов никогда не достигают уровня рациональных выводов и организованных действий, которые предполагаются партией. Русский человек не радуется возможности выбора, но мучается им. Для него приятно единство -- либо утверждения, либо отрицания, более сложные системы слишком противны его психологии. Поэтому успех может быть либо у партии власти, либо у партии антивласти -- радикальной оппозиции. Но как только партия радикальной оппозиции побеждает, она в свою очередь становится партией власти и начинает воплощать в себе единство и безальтернативность.

Начиная с конца 80-х годов прошлого века и до нынешних реформ Путина по переходу на пропорциональную систему выборов партийная система в России проделала весь цикл -- от однопартийности, через «неоднопартийность», снова к однопартийности. Заметим, что «неоднопартийность» не предполагала существования настоящих партий. Это были полуфабрикаты, как правило, создаваемые самой властью. Битвы за власть проходили за фасадом партийной политики, и политические проекты лишь оформляли постфактум то или иное положение дел. Закономерно, что когда власть стабилизировалась и стала более однородной, партийная система стала более упорядоченной. Причина этому одна: сокращение обособленных центров силы в самой властной системе. Триумф «Единой России» на выборах 2003 года и полная подконтрольность Кремлю «Родины» и ЛДПР фактически поставили точку в партийной жизни России. У нас снова создалась однопартийная система с ничего не значащими фланговыми добавлениями, служащими легким развлекательным декором. Поняв, что бывшей партии власти -- КПРФ -- в таком процессе ничего не светит, ее вожди занялись совсем уже периферийными интригами с одиозными международными аферистами и мошенниками, видимо, решив перед окончательным уходом со сцены пополнить личный пенсионный бюджет.

Осенью 2004 года после трагических событий в Беслане президент предложил еще более упростить партийную систему, отменив участие в выборах депутатов-одномандатников и подняв планку численности партий до 50 тыс. Это означает не просто фиксацию статус-кво, но курс на сворачивание партийной системы в ее традиционном понимании. Так как консолидированной политической оппозиции в обществе нет и не может быть, раз нет ясной политической позиции у самой власти, и она претендует на некоторую «всеобъемлющесть» (в стиле дискурса вождей «Единой России», которые говорят одновременно обо всем и ни о чем), то партийная система призвана служить исключительно формальным фасадом, необходимым для признания страны «демократической». У партий «Единая Россия», «Родина» и ЛДПР нет никакой иной повестки, кроме интересов власти или карьерной интеграции во власть. «Родина» и ЛДПР служат скамейкой запасных властных кадров, «Единая Россия» -- фактически и есть власть. Участие в «Единой России» -- это не политический, а карьерный ход. Эта партия ни с кем не спорит и не полемизирует, самостоятельных интересов не имеет, никаких целей и задач не ставит. Это своего рода легислативный департамент президентской власти, четко выполняющий свою функцию. Люди, которые хотят сделать карьеру, стремятся войти в эту партию и продвинуться в ней. Те, кому не удалось, идут для этих же целей в обход, через «Родину» или на худой конец ЛДПР. Это окольный и менее привлекательный путь. Но в любом случае в таком выборе нет ничего даже отдаленно напоминающего мотивацию вступления в ту или иную партию в других странах. Здесь нет и намека на политику.

К чему приведет такое положение дел в партийной жизни? В России -- к довольно позитивным изменениям. Если партийная сфера все более расходится с тем, что называется собственно политикой, мировоззрением, политической философией, социальными позициями, и становится лишь рутинным механизмом в ходе реализации личной чиновничьей или коммерческой карьеры, то центр политической жизни просто переместится в иное место -- например, в общественные организации, клубы, союзы, движения, одним словом, в «галактику NGO» (nongovernemental organisation -- неправительственная организация). Это многообещающий процесс, но не такой простой, каким может показаться на первый взгляд.

Партийные функционеры будут свободны от изучения и отстаивания политических идей, что осложняло им жизнь до этого и идиотизировало российскую политику. Когда какой-нибудь функционер скакал козлом от социал-демократии к либералам, от либералов к националистам, от националистов к центристам и т.д., он тем самым активно девальвировал ценность политического дискурса, порождал у людей совершенно ложное представление, будто политика -- это поверхностный поток сознания и дурной демагогии, ни к чему никого не обязывающий. В переходный период от КПСС к «Единой России» жадные до власти и денег карьеристы меняли партии как перчатки, не удосуживаясь хотя бы приблизительно усвоить логику и законы политического языка. Теперь же они с полным основанием могут отмалчиваться, либо рассуждать в том же ключе, как и обычные чиновники. Их взгляды никого не интересуют, они могут отныне их просто не иметь.

Вместе с тем и сама сфера политики освобождается от лихорадочной конкуренции в поисках «доступа к корыту». «Корыто» отныне отдельно, политика отдельно. В формате общественных организаций, движений и союзов больше нет потребности насиловать идеологические принципы в угоду простейшей борьбе за личное продвижение. Этого продвижения здесь не предвидится, и за карьерой придется обращаться в другое место -- в партии, где уже идеи и политические взгляды в свою очередь не имеют ровным счетом никакого значения. А ограничения, наложенные на процедуру создания партий, препятствуют тому, чтобы эти сферы смешивались между собой. При этом ничто не мешает общественным организациям и движениям образовываться по политическому и идейному признаку, исповедовать политическую философию, мобилизовать узкие и широкие круги сподвижников, обращаться к массам, проповедовать, пропагандировать, развиваться, расширяться, создавать материальную базу и т.д. Здесь как раз уместны и идеологическая полемика, и отстаивание политических проектов, и пропаганда идей.

Можно возразить, что «это не будет оказывать на власть никакого влияния». Это верно лишь отчасти: если движение сможет стать по-настоящему сильным, влиятельным, широким и организованным, оно вполне может найти способы этого влияния. Но для этого движение должно стать силой само по себе, с опорой на свои возможности, усилия, свою изобретательность и активность, а не по квоте, отпущенной сверху. А с силой будут считаться все, в том числе и власть. Тем более что сама власть, по сути, отказываясь от политического содержания и зафиксировавшись в чисто технологическом формате, будет открыта тем мировоззренческим лабораториям, которые смогут предложить ей нечто интересное и апробированное широкими кругами общественности. Причем без всякого риска. Так снова возникнет связь между бессмысленными чиновничьими партиями и идеологическими центрами, но на сей раз органично и естественно. В конце концов чиновник не обязательно должен быть идиотом и ворюгой. У некоторых есть ум, душа и совесть. Тут возникает открытая возможность двойной лояльности -- принадлежности к партии (административно-карьерный аспект) и одновременно участие в том или ином движении (идейный аспект), только на сей раз в гармонии и без всяких формальных обязательств.

Именно разведя партии и политическую мысль, власть создала предпосылки для более гармоничной, последовательной и органичной политизации России.