С чистой совестью летит сегодня вице-премьер Алексей Кудрин в Рим, куда съезжаются на саммит министры финансов стран «большой восьмерки». Дума, приняв вчера во втором чтении закон о борьбе с легализацией преступных доходов, снарядила вице-премьера почти готовым козырем, ясно доказывающим, что России теперь не место в списке стран, на территории которых легко отмываются «грязные» деньги.

Уже не имеет значения то, что проект не прошел стилистической обработки третьего чтения. Не дожидаясь его, г-н Кудрин вправе будет сказать своим зарубежным коллегам то же самое, что говорил вчера депутатам: Россия вступила на путь борьбы с отмыванием преступных капиталов. И Владимир Путин, когда прилетит 20 июля в Геную на саммит «большой восьмерки», также сможет заявить, что его страна почти буквально восприняла рекомендации Международной комиссии по противодействию отмыванию (FATF).

Не будь этих саммитов, неизвестно, появился бы в России так скоро «антиотмывочный» закон. А если бы со временем и появился, то неизвестно, в каком виде. Во всяком случае к первому чтению правительство предложило проект, из которого вытекал единственный способ противодействия отмыванию -- тотальный контроль за всеми финансовыми операциями, который будет вести уполномоченный на то президентом орган. Однако даже в таком виде закон думским левым сразу же не понравился. Они до конца сохранили убеждение, что с отмыванием надо бороться, а не просто противодействовать ему. Для этого, по мнению левых, уполномоченный орган следует сделать силовым или создавать его при силовом ведомстве, предоставив возможность контролировать все финансовые операции.

Но правительство, судя по всему, и не ставило на левых, когда вносило в Думу свой проект. Не интересовало его, похоже, и мнение правого думского крыла, которое разглядело в проекте очередное наступление государства на предпринимателей. По крайней мере 27 июня (когда планировалось провести второе чтение закона) правительство настаивало на версии, по которой в разряд преступных капиталов записывались доходы, полученные за счет налоговых, таможенных, валютных правонарушений. Напрасно думский комитет по финансовым рынкам и кредитным организациям пытался втолковать правительственной стороне, что FATF имеет в виду преступные капиталы, нажитые на проституции, наркобизнесе и нелегальной торговле оружием. Правительство пошло на уступки, лишь поняв, что его настойчивость обрекает законопроект на провал (фракция ОВР отказала в поддержке), и, стало быть, Россия к саммиту «большой восьмерки» не будет иметь того козыря, который она вчера все-таки заполучила.

В итоге налоговыми, таможенными и валютными правонарушениями должны заниматься правоохранительные органы соответственно статьям Уголовного кодекса. Уполномоченный «антиотмывочный» орган, который в Думе стали называть «финансовой разведкой», вправе лишь собирать информацию о подозрительных сделках без каких-либо следственных или розыскных мероприятий. Контроль же за подозрительными сделками должны вести банки, страховые и некоторые иные компании, список которых теперь в законе стал исчерпывающим. Критерии определения подозрительных сделок в законе тоже прописаны предельно четко. Как только банк обнаруживает такую сделку, он обязан подать сигнал в «финансовую разведку», которая в свою очередь направляет в банк запрос и только потом получает полную информацию о сделке. Изучив информацию и обнаружив в ней неопровержимые признаки преступления, финансовые разведчики вправе передать материалы в следственные органы.