Иностранные инвесторы, похоже, стали считать, что дело ЮКОСа -- это дело исключительно одной компании. В последнее время подразделение англо-голландской Royal Dutch/Shell -- Shell Russia -- стало активнее работать над своими проектами в нашей стране. Правда, руководитель подразделения Джон БАРРИ в интервью корреспонденту «Времени новостей» Денису РЕБРОВУ заявил, что компания намерена в России работать только в партнерстве -- это выгоднее как с технической точки зрения, так и с политической.

-- Вы намерены участвовать в аукционе по продаже «Юганскнефтегаза»?

-- Я не очень хорошо знаком с предприятиями ЮКОСа. Каждый месяц мы оцениваем много возможных проектов, большинство из них относительно небольшие и связаны с конкретными активами. Но наша компания предпочитает сотрудничество в рамках совместных проектов, как это происходит на Салымской группе месторождений: 50 на 50. Это партнерство равных, каждый из участников привносит свои навыки, умение, опыт. Это тот подход, который мы и дальше хотели бы использовать в России. Конечно, не можем полностью исключить и более крупные сделки, но пока о чем-то конкретном говорить рано. Мы рассматриваем все возможности (другие компании, думаю, делают то же самое), после чего примем решение.

-- Считаете ли вы, что дело ЮКОСа ухудшило инвестиционный климат в России?

-- Мне кажется, во многих странах была излишне эмоциональная реакция на дело ЮКОСа, которая вылилась в газетных заголовках. Но серьезные инвесторы смотрят дальше газетных заголовков. Когда я делаю своему совету директоров предложения об инвестировании в какую-либо страну, меня спрашивают, какова в ней налоговая и юридическая системы, каков опыт работы, рынок. Но никто не спрашивает, что об этом вчера написали газеты. Честно говоря, мы не концентрируемся на деле ЮКОСа.

-- Каковы ваши планы по дальнейшей работе в России? Интересуют ли вас конкретные проекты или месторождения?

-- Мы создали специальную группу, изучающую участки для разведки, которые могут нам быть потенциально интересны. Но особое внимание мы будем уделять Сахалину. Там мы уже создали инфраструктуру, поэтому наиболее эффективная работа в регионе, уверен, будет проходить в сотрудничестве с проектом «Сахалин-2».

-- Как известно, «Газпром» намерен войти в проект «Сахалин-2». Какие соглашения достигнуты с ним?

-- У нас идут активные переговоры, и «Газпром» по-прежнему заинтересован в этом проекте. Мы хотели бы в ближайшие несколько недель прийти к окончательному решению. Пока я не могу разглашать детали наших соглашений -- они носят конфиденциальный характер.

-- Вы говорили о возможности обмена активов Заполярного месторождения на долю в «Сахалине-2». Каковы параметры месторождения?

-- Действительно, не раз говорилось, что Заполярное -- один из первых проектов совместного сотрудничества Shell и «Газпрома», но этих деталей мы также пока сообщить не можем.

-- Вы сохраняете интерес к Штокмановскому месторождению и строительству Северо-Европейского газопровода?

-- Shell является лидером в производстве сжиженного газа, а «Газпром» -- ведущий мировой производитель природного газа. Но все подробности наших переговоров с «Газпромом» регулируются нашим договором о конфиденциальности...

-- Недавно Sakhalin Energy предложила Kogas долю в проекте «Сахалин-2». Каков ее размер и на каких условиях ее можно предоставить корейской компании?

-- По условиям тендера на поставку СПГ, объявленного корейцами, заинтересованные компании должны были заявить о готовности предоставить Kogas долю в своих добывающих проектах. При поддержке всех трех акционеров Sakhalin Energy сообщила, что вопрос об участии корейского холдинга в ее акционерном капитале может обсуждаться, и мы попали в шорт-лист. Но пока других новостей у нас нет, и мы не разглашаем наши предложения.

-- Вы планируете в ближайшее время заключить новые контракты на поставку сжиженного природного газа?

-- Мы подписали договор о поставках газа в Северную Америку. Это фантастический контракт стоимостью около 6 млрд долл. Мы хотели бы существенно увеличить объем поставок СПГ на американский рынок. Также мы подписали соглашение о поставке и эксплуатации трех газовозов, поскольку некоторые покупатели хотят, чтобы мы сами транспортировали купленный ими газ.

Сейчас активно идут переговоры с Японией и Китаем. Со временем компании, заключившие контракты, могут увеличивать объем закупок. Детали переговоров конфиденциальны. Я могу сказать только, что наши работы по маркетингу проходят очень хорошо, даже лучше, чем мы могли предполагать.

-- Принято ли решение о начале строительства третьей очереди завода по сжижению газа на Сахалине?

-- Пока нет. Но акционеры попросили Sakhalin Energy сделать ТЭО этого проекта. Думаю, оно будет готово в начале 2005 года, хотя это не означает, что мы сразу же примем решение о строительстве.

-- Удалось ли вам договориться с Минприроды, которое еще летом грозило отозвать у вас лицензию на разработку Салымских месторождений из-за задержек?

-- Да, необходимые соглашения подписаны и зарегистрированы. На прошлой неделе началось строительство трубопровода. На Верхнесалымском месторождении добыча уже ведется в небольших объемах (в октябре -- 8 тыс. тонн), на Западно-Салымском она начнется в 2005-м, на Ваделыпском -- в 2006 году.

-- Ранее «Сургутнефтегаз» предлагал вам совместно строить нефтепровод, поскольку ряд его участков находится вблизи от Салыма. Вы достигли каких-либо соглашений на этот счет?

-- Мы будем рады, если сотрудничество поможет сделать его быстрее и с меньшими затратами. Shell за последние годы хорошо узнала возможности российской нефтяной отрасли в Западной Сибири благодаря компаниям-операторам, таким, как «Сургутнефтегаз», а также возросшему уровню контрактеров (подрядных организаций). Мы считаем, что некоторые из них могут смело составить конкуренцию международным компаниям, и стараемся донести эту мысль до подразделений Shell, которые работают в других странах.

-- Вы многократно заявляли о своем интересе к розничному рынку Москвы, но пока конкретных шагов сделано не было. Он по-прежнему для вас интересен?

-- Рынок очень привлекательный, и сейчас мы разрабатываем программу наиболее эффективного выхода на него. Нам нужны площадки в Москве, чтобы обеспечить то же качество, которое Shell предлагает во всех других странах, а также в Санкт-Петербурге, где у нас скоро будет девять АЗС. Кстати, первые три газовые заправки в Москве откроются в середине следующего года.

-- Вы не опасаетесь отмены «дедушкиной оговорки» (о том, что заключенные до 1995 года соглашения о разделе продукции не подлежат изменению) относительно проекта «Сахалин-2»?

-- Вся работа, которая ведется на Сахалине, никогда не стала бы возможной без СРП. В этом году Sakhalin Energy и Exxon Mobil потратят на оба сахалинских проекта 4,3 млрд долл. Эти деньги будут вложены в регион, где пока вообще нет морской инфраструктуры, инфраструктуры для транспортировки газа, так что в рамках существующего налогового режима эти инвестиции никогда не будут экономически эффективными. Причем суммарные инвестиции всех остальных нефтяников в России составят около 8--10 млрд долл. Если принимать в расчет прогноз цены на нефть, на который опирается государство, и коэффициент дисконтирования, экономика «Сахалина-2» для правительства будет в шесть раз выгоднее, чем для акционеров. Разумеется, они затем получат хорошую прибыль, но сейчас они вкладывают миллиарды долларов, а государство не обязано платить ни рубля. Я уверен, что многие в российском правительстве это хорошо понимают. Думаю, пора двигаться вперед от дебатов на тему: «Нужно СРП или нет».