Российские власти даже формально перестали проявлять милосердие к оступившимся согражданам. Дальнейшее существование комиссии по помилованию при президенте поставлено под вопрос, поскольку сейчас ее работа практически парализована. Об этом заявил вчера председатель комиссии Анатолий Приставкин, дополнивший перечень тех самых симптомов ожесточения государства по отношению к собственным гражданам, о которых в последнее время часто говорят российские правозащитники. По его словам, за прошедшие десять месяцев Владимир Путин помимо публичного и очевидно направленного на «экспорт» акта помилования Эдмонда Поупа проявлял снисхождение всего восемь раз. Хотя до этого следовал примеру своего предшественника и, возглавив страну, подписал 12,5 тысячи указов о помиловании.

Но в течение последнего года, по мнению членов комиссии, слишком многим руководителям захотелось продемонстрировать свою приверженность принципам «жесткой руки» в целом и Глеба Жеглова в частности («Вор должен сидеть в тюрьме»). Резко ужесточил свое отношение к помилованию Минюст. В начале 2001 года по местам лишения свободы был разослан циркуляр начальника Главного управления исполнения наказаний, в котором руководители колоний и тюрем предупреждались «о персональной ответственности за этот участок работы». ГУИН требует «резко сократить количество ходатайств администраций о помиловании осужденных». Такие случаи, по мнению Минюста, должны иметь единичный характер.

Той же точки зрения придерживается и заместитель руководителя администрации президента Виктор Иванов, назначенный куратором комиссии по помилованию. Г-н Иванов даже провел анализ деятельности комиссии Анатолия Приставкина, сообщив о результатах в специальном докладе президенту. Комиссия была обвинена в «недостаточной проработке материалов по помилованию, в неоправданно широком, в большинстве случаев недостаточно обоснованном применении на практике, что искажает смысл помилования, как гуманного факта исключительного порядка». Виктор Иванов предлагает изменить ситуацию, «разбавив» входящих в комиссию на добровольных началах общественных деятелей профессионалами. В смысле -- профессионалами в области наказания: из МВД, Генпрокуратуры, Верховного суда.

«Чиновники все время забывают: помилование -- это не категория права, это категория этики, -- считает член комиссии доктор филологических наук Мариэтта Чудакова. -- Мы никогда не оспариваем приговоров, однако у любого осужденного есть конституционное право обратиться к президенту с просьбой о прощении. Минюст и ГУИН не могут исполнять наказания и одновременно миловать -- это нонсенс».

Но сегодня реализовать это право стало сложно. Анатолий Приставкин сомневается, что подготовленные им проекты указов о помиловании доходят до президента через «фильтр», созданный Виктором Ивановым. А, например, из 2550 дел, которые комиссия направила для согласования в Минюст, только 115 вернулись завизированными -- остальные, по мнению ведомства исполнения наказаний, не могут рассчитывать на прощение. В результате проведенной Минюстом разъяснительной работы на местах в комиссию Приставкина еженедельно поступает 10--15 дел, тогда как до прошлого года их количество исчислялось сотнями. Причем руководители министерства, пытаясь по велению времени быть «суровыми, но справедливыми», уже оказались в довольно глупой ситуации. По данным комиссии, из двух с лишним тысяч человек, которых Минюст счел не заслуживающими снисхождения, 800 уже на законных основаниях освобождены судами условно-досрочно «за хорошее поведение».

По словам Анатолия Приставкина, глава президентской администрации Александр Волошин пообещал ему и его соратникам в ближайшее время организовать встречу с президентом. Однако далеко не все члены комиссии убеждены, что этот разговор окажется плодотворным. Рассуждения о помиловании вообще могут оказаться незамеченными на фоне усиливающихся требований отменить действующий с 1996 года мораторий на смертную казнь. Только за последний месяц о необходимости ужесточения наказаний за тяжкие преступления высказались председатель Госдумы Геннадий Селезнев, министр юстиции Юрий Чайка, московский мэр Юрий Лужков и нобелевский лауреат Александр Солженицын.

Кроме того, вызывает сомнение, что высокопоставленный чиновник президентской администрации Виктор Иванов по собственной инициативе решил изменить государственную концепцию помилования. Скорее можно предположить, что он реализует доступными методами на вверенном участке спущенный сверху известный лозунг насчет наказания преступников в местах общественного пользования.

Члены комиссии по помилованию утверждают, что стали часто вспоминать добрым словом первого президента России. «Иногда Ельцин не соглашался с нашими решениями, -- говорит Анатолий Приставкин. -- Но это значит, что по крайней мере он их лично читал».



Юрий ЛЕВАДА, генеральный директор ВЦИОМ: «Народ будет приветствовать жестокость»
«Едва ли можно ждать серьезной реакции общества на заявление Анатолия Приставкина. Комиссия по помилованию при президенте не известна нашим соотечественникам. Известен сам Приставкин, некоторые другие члены комиссии, но ее деятельностью россияне в большинстве своем даже не интересуются. Гуманистическая часть общества невелика.
Это показывают и все наши опросы на протяжении последнего десятилетия: сторонников ужесточения наказаний, смертной казни всегда было больше. Пока мы спрашиваем, нужно ли наказывать смертью за тяжелые преступления. Впрямую вопрос об отмене моратория на смертную казнь мы еще не задавали, но я не думаю, что многие стали бы его защищать. Народ жесткость будет приветствовать. Другой вопрос, что власти едва ли решатся на это, чтобы не вызывать новых поводов для осуждения с Запада. Хватит с нас того, что происходит на Кавказе».