Хотя и считается, что деление художников по национальным школам -- метод устаревший, но он до сих пор работает. Пушкинский музей как институция, по определению консервативная, регулярно устраивает выставки, посвященные той или иной школе. Теперь очередь дошла до англичан. В Белом зале ГМИИ -- выставка «Шекспир в английской гравюре конца XVIII -- начала XIX века» из собственного собрания музея. В Отделе личных коллекций -- «Искусство викторианской эпохи»: 25 картин из собрания лондонской Королевской академии художеств. Выставки не только хороши сами по себе (картины очень красивые и зрелищные, гравюры -- интересные и смешные, а все вместе -- краткая история английского искусства XIX столетия), но и особенно полезные, даже поучительные для нас: они провоцируют на разговор о национальном стиле вообще и о британском художественном гении в частности.

С художественным гением в Британии всегда были некоторые проблемы. Собственно, два родоначальника и главных представителя британской школы -- иностранцы (привет нашим арт-патриотам!): немец Гольбейн и фламандец Ван Дейк. Они, во-первых, завезли в Британию живопись (до этого местные художники делали по преимуществу миниатюры), а во-вторых, оказали на англичан такое влияние, от которого те смогли очухаться лишь в эпоху романтизма. Отсюда любимый в Англии живописный жанр -- парадный портрет. Сами же англичане хотя и преуспели в этом жанре, но как ни старались, в иерархии художников всегда стояли гораздо ниже своих учителей; их собственные «великие мастера» -- Рейнолдс и Гейнсборо -- могли оказать влияние разве что на русских и американцев.

Кроме портретов англичане любили разного рода «романтические» сюжеты (готические соборы, рыцарей, русалок, фей -- в Англии есть даже термин «фейная живопись»), а также все, что связано с Италией. Любовь к Италии можно объяснить лишь тягой к прекрасному. Отсюда главное качество национального английского искусства -- красотища, нередко слащавая, даже пошловатая. Англичане всегда писали гладкие, блестящие картины (такова, кстати, и традиция британской реставрации -- они до блеска расчищают старые полотна, от чего негодуют многие иностранные искусствоведы, считающие, что «патина времени» только украшает живопись). Национальный британский стиль естественно содержит в себе и черты собственно английского характера. Английское искусство слегка чопорное, прагматичное, довольно занудное, а иногда весьма ерническое. Неудивительно, что главный жанр, изобретенный англичанами, -- это «сатира нравов», карикатура.

Все это видно на двух выставках в ГМИИ. На первой -- «шекспировской» -- представлены художники, чьи имена мало что говорят отечественному зрителю. Но здесь любопытно другое -- то, что англичане рубежа XVIII и XIX веков воспринимали шекспировские пьесы именно как «сатиры нравов»: на гравюрах представлены не «гамлеты» с «офелиями», а какие-то хогартовские персонажи. Вместе с тем восхищает сугубо английский подход к делу. Шекспировская галерея была создана в конце XVIII века, для нее построили отдельное здание, разным художникам заказали картины, другие художники тут же с них сделали гравюры, и все это демонстрировалось публике. (Видимо, насмотревшись этих гравюр, свою «шекспировскую» серию, но уже куда более драматичную, позже сделал и Делакруа.)

Выставка викторианской живописи -- образец современного проектного мышления. Кураторы отобрали на нее лишь те картины, которые художники, претендовавшие на звание академика, представляли на рассмотрение совета. Здесь опять же в основном малоизвестные у нас мастера, но зато типичная британская живопись того времени. Есть все: аллегорические сюжеты, пейзажи, портреты, ориентализм, жанровые сцены. Есть даже образец хорошо знакомого нам «критического реализма» -- «Забастовка» Хьюберта фон Херкомера (1891), но картина написана так, словно это «парадный портрет» рабочего. Почему, надо думать, художника за эту картину и приняли в академию -- ведь традиция соблюдена, живописное мастерство налицо, а сюжет в конце концов не так уж и важен. (Историческая ошибка -- передвижников академия должна была отвергнуть не за сюжеты, а просто потому, что они были плохими живописцами.)

Значение всей этой живописи для истории искусства, понятное дело, невелико. В эту самую историю вообще попало очень мало англичан. Конечно, Констебл и Тернер считаются «отцами» новой живописи. Но французские импрессионисты, отдав им дань уважения, быстро перетянули одеяло на себя. То же произошло и с модерном, придуманным в Англии, и с изобретенным англичанами (а вовсе не Энди Уорхолом) поп-артом. Но разве кто это помнит? Такова судьба английского искусства.