Три художницы -- Оути Хейсканен (Финляндия), Лена Кронвист (Швеция), Ирина Затуловская (Россия) -- сестры по духу, женской сущности и пути в искусстве. Чужого нам не надо -- а свои кастрюльки, игрушки, воспитание подрастающего поколения, где плотно слиты конфликты и идиллии, не отдадим. Отработаем сами. Трепетной женской рукой, в которой силищи хватит на работу с тяжелыми досками и медной скульптурой. Всего век понадобился для полного освобождения женщины, которое оказалось возвращением к приговору: дети, кухня, церковь. Теперь уже добровольному. Из трех сестер в России хорошо известна младшая -- автор идеи выставки Ирина Затуловская. Ее работы -- простые, как дыхание, -- всегда отсылают к прошлому. Откуда пришли куски ржавого железа и потертого дерева, из которых Затуловская будто извлекает своих героев -- старые одежды, лики святых, столовую утварь, портреты подруг. Художник угадывает их, прорисовывает всегда бывшие на нужных когда-то предметах -- кусках кровли, дверных филенках, столешницах. Отряхнув прах опыта и знаний. С простотой совершенно искренней. Затуловская пишет будто детской рукой, непосредственно, демонстративно просто. С женским вниманием к мелочам, тщанием. С женской же рассеянностью.

Оути Хейсканен -- график и скульптор. На ее офортах -- нежные женские портреты и незнакомые легенды с фантастическими зверями и равно близкими трем странам белыми мишками на льдине. Объекты -- «Черная мадонна» из сгоревшего дерева, железный «Рыцарь-монах», походная икона на салазках, «Золотая баба» в ржавом сохранившемся окладе. Время задело Хейсканен, притянуло, как Затуловскую, осколками материи, тут и там рассеянными обломками, в которых обе видят нечто важное: «все во мне и я во всем».

Живопись и скульптура Лены Кронквист посвящены детям. Не слишком симпатичным, со странными плоскими болезненными одинаковыми лицами. В мирных пейзажах, где вода сливается с небом и будто остановилось время, они нежны друг с другом или с оказавшимся рядом лебедем. И вдруг с тем же невозмутимым спокойствием становятся беспричинно жестокими. Девочка в ванной душит куклу-папу. На другой картине девочки посадили игрушки -- на этот раз папу с мамой -- в колбы, и те корчатся там без воздуха и свободы. Графические листы «Книги для родителей» -- ожившие детские страшилки, ужасные истории с покушениями, разрушениями, погонями.

В Москву сестры приехали из Ферапонтова. Там в Музее фресок Дионисия состоялась премьера выставки, потом она переедет в Стокгольм. Сестры не так просты, как кажутся, -- на вернисаж прибыли послы дружественных северных стран, а также неофициальные, но вполне узнаваемые лица. Три столичные штучки, три профессиональные художницы (одна -- академик, другая -- почетный доктор философии) соединились в провинции -- поближе к общим северным корням. Железным листам, почерневшим деревяшкам, синим озерам. Тому экологически чистому историческому сору, из которого растет их искусство. Тем местам, где земля и вода хранят следы святых людей, где все будто так же, как сто лет назад, а время -- главный неуловимый герой трех художниц -- остановилось навсегда.