В России так и не возникла одна из важнейших черт демократического общества -- способность начальников, занимающих общественно значимые посты, чувствовать персональную ответственность и подавать в отставку в случае очевидных провалов в работе. Отсутствие института добровольной отставки в стране означает лишь одно: ни один начальник не подконтролен обществу, не считается с ним и готов отвечать лишь перед вышестоящим начальником. Тайно, "под ковром".

На минувшей неделе, если бы Россия стала сколько-нибудь полноценной демократической страной, мы должны были услышать по крайней мере о трех добровольных отставках. Не услышали, естественно, ни об одной.

После "информации", которую распространило Министерство юстиции, сознательно занизив оценку стоимости "Юганскнефтегаза", по-хорошему, должен был бы уйти с поста министр юстиции Юрий Чайка. Поскольку стало очевидно, что ради выполнения заказа по отъему ЮКОСа у его владельцев Минюст, по определению обязанный не просто действовать в рамках закона, но и отстаивать закон, фактически пошел на подлог, манипулируя цифрами и подставляя нанятого им же иностранного оценщика -- "Дрезднер Кляйнворт Вассерштайн".

Двумя другими добровольными отставниками должны были стать глава Российского футбольного союза Вячеслав Колосков и главный тренер сборной России по футболу Георгий Ярцев, после крупнейшего с 1912 года поражения национальной сборной в отборочном матче чемпионата мира от Португалии -- 1:7. Однако г-н Ярцев вместо покаяния и отставки успел вывалить ушат грязи на своих игроков, г-н Колосков -- обвинить в "неадекватности восприятия реальности" г-на Ярцева, но при этом оба начальника преспокойно остались на своих постах.

Впрочем, обвинять министра юстиции или футбольных руководителей в отсутствии совести и чувства собственного достоинства как-то даже наивно, если в стране не случилось ни одной добровольной отставки после Беслана. Только у одного человека, экс-министра внутренних дел Северной Осетии Казбека Дзантиева, хватило совести и (по отечественным меркам) мужества, чтобы написать прошение об отставке. Но все равно его уволили не по этому прошению, а "пакетно" -- вместе со всеми осетинскими силовиками.

Между тем чувство вины и стыда для чиновника, который занимает общественно значимый пост, отвечает за исполнение закона в стране, за безопасность граждан или даже просто за хорошее настроение миллионов людей , -- это не только персональные качества конкретных людей. Это составная часть их профессионализма.

Но руководство МВД или ФСБ лучше десять раз с абсолютно безразличным выражением лица повторит страшилку про международный террористический заговор против России, чем однажды тихо скажет с печатью хотя бы сожаления, если не боли, фразу: "Простите, что я не уберег ваших детей".

Проблема в том, что у всех наших чиновников нет "я". Есть пост, есть круговая порука ответственности перед другими такими же чиновниками. Во власти есть только одно "Я" -- "царь", перед которым вроде бы формально отвечают все, но для которого эти "все" тоже часть бездушного и бесконтрольного механизма власти. Раз уж эти конкретные чиновники провинились, вляпались в историю, для "царя" так даже лучше -- теперь они еще более зависимы, еще более уязвимы, еще менее самостоятельны.

В России по-прежнему нет проблемы потери репутации. Умереть на своем посту, пересидеть других начальников для чиновника по-прежнему гораздо большая доблесть, чем честно уйти в отставку, если не справился с работой или не смог предотвратить беду. Но когда начальникам есть дело только до власти и нет дела до людей, людям тоже нет дела до начальников. И вместо вертикали власти в такой стране получится только вертикаль молчаливого саботажа. А вместо гражданского общества -- толпа не верящих власти и растерянных перед реальными угрозами людей.