Первез Мушарраф, который и без того является самым могущественным чиновником Пакистана (он занимает посты главы исполнительной власти, председателя объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил и начальника штаба сухопутных войск), вчера стал еще и президентом. Теперь генерал, возглавивший страну после военного переворота осенью 1999 года, имеет все основания говорить: "Государство -- это я!"

Президентская кампания Мушаррафа заняла менее суток: генерал распустил нижнюю палату парламента, отправил в отставку действующего президента Рафика Тарара (президента в Пакистане избирает именно парламент) и назначил свою президентскую присягу в Верховном суде. Несмотря на ропот оппозиции (представитель Народной партии, лидер которой, Беназир Бхутто, находится в изгнании в Англии, назвал решение Мушаррафа "неконституционным"), в целом проблем у Мушаррафа с получением новых полномочий не возникло.

По мнению ряда местных аналитиков, неожиданный интерес Первеза Мушаррафа к президентским полномочиям (которые, к слову, в Пакистане крайне невелики) связан с намеченным на 14--16 июля визитом генерала в Индию, где у него должны пройти переговоры с премьером Аталом Бихари Ваджпаи по кашмирской проблеме. В президентском ранге принимать исторические решения в Агре Мушаррафу будет удобнее. Но скорее всего причина в другом: осенью 2002 года истекает трехлетний срок правления Мушаррафа. К этому моменту он обещал уйти и назначить всенародные выборы, на которых и определится новый премьер. Однако отдавать все властные рычаги Мушарраф вряд ли хочет: президентство -- прекрасная возможность, чтобы этого избежать. Уже вчера информационные агентства сообщали, что, по некоторым сведения, в ближайшее время президентские полномочия будут расширены, а сам Мушарраф, возможно, попросит парламент в 2002 году назначить его президентом еще на пять лет. Народным избранникам трудно будет отказать генералу -- в ближайшие месяцы в конституцию страны внесут поправки, согласно которым армии будет отведена доминирующая роль в общественной жизни.

Вопрос, долгое время мучивший мировое сообщество, -- в чьих руках окажется пакистанская ядерная кнопка, -- таким образом, снимается. Бомба была, есть и останется в руках тех, кто ее испытывал.