Кажется, нет ничего проще, чем во всех подробностях вообразить себе фильм, обозначаемый как «режиссерский дебют Ренаты Литвиновой». Кажется, что в нем по определению не может быть ничего, кроме самой Ренаты Литвиновой. Кажется, что и фильм, в сущности, смотреть не обязательно.

Кажется -- креститься надо. Ибо предстающее перед глазами в те два часа, что идет фильм «Богиня: Как я полюбила», с ошеломительной мощью разбрасывает сложившиеся установки в разные стороны. Развеивает мысли на виртуальном ветру, чтобы потом собрать в совершенно ином порядке. И на очень многое после этого придется смотреть по-другому. Потому что как раньше -- просто не получится.

Несмотря на то что «Богиня» разбита на множество глав, где отслежена хронология событий и ведется даже порядковый отсчет сновидений героини, фильм по большому счету состоит из двух частей. Первая половина -- плотно держащийся в жанровых рамках милицейский детектив, пусть и сдвинутый по фазе. Сыгранная Литвиновой главная (а по размышлению, так и заглавная) героиня Фаина -- гражданка следователь, разбирающая какие-то запредельно странные дела. Знаменитого и состоятельного ученого (Максим Суханов) в невменяемом состоянии задержали на рынке во время наркоманской облавы. Супружеская пара врачей (Андрей Краско и Елена Руфанова) похитила у соседа (Виктор Сухоруков) маленькую дочку и держала ее прикованной наручниками в ванной -- за то, что год назад сосед задавил любимую белую болонку. Обезумевший от нищеты и непрерывности жизни гражданин (Константин Хабенский), принятый за похитителя и почти что убийцу, кончает с собой. Почти все, с кем Фаине приходится иметь дело, погибают, но перед этим дают понять, что знают какую-то тайну бытия, которая становится очевидной только «на другом берегу». В том же убеждает Фаину покойная мать (Светлана Светличная), регулярно наведывающаяся в ее сны. И для того, чтобы хоть в чем-то разобраться, Фаине придется заглянуть на ту сторону.

Средство найдено: тот самый принятый за наркомана ученый, как выясняется, регулярно общается с умершей женой с помощью магии зеркал и специального эликсира, действенного, но здоровья не прибавляющего. Фаина решает воспользоваться его методом, и тут фильм становится форменной «ездой в незнаемое», путешествием в то самое зазеркалье, о котором были превосходно осведомлены и Льюис Кэрролл, и Жан Кокто. Начинается форменный сюрреализм: вокруг темной башни кружит стая компьютерных воронов; меж сосен таинственного леса, где бродят неприкаянные души, растут огромные мухоморы; с той стороны зеркального стекла Фаину заменяет метафизический двойник...

Действие погружено в настолько плотный и прихотливый галлюциноз, что одним только коньяком, непрерывно потребляемым Фаиной, это не объяснишь, -- в голову лезут Кастанеда, шаманские практики и прочая прикладная эзотерика. Поэтому не сразу понимаешь, что сюжет на самом деле выстроен абсолютно логично, что ничего, что зрителю имело бы смысл заметить, не осталось за кадром. Но во время просмотра понять это невозможно -- «Богиня» затягивает и тащит направленным потоком прекрасного, вдохновенного и на редкость благородного безумия. А если попытаться понять, на что более всего «Богиня» похожа, то на ум приходят примеры более чем возвышенные. «Орфей» того же Кокто. Медленный, пугающий и прекрасный фильм француженки Клер Дени «Что ни день, то неприятности», одно из важнейших высказываний о любви последнего кинодесятилетия. Разумеется, Кира Муратова, чье влияние Литвинова даже не пытается замаскировать, придумав многочисленным второстепенным персонажам россыпь абсолютно конгениальных гэгов. И даже композиция Ника Кейва Red Right Hand, замыленная кинематографом до невозможности (и сейчас ее можно услышать по крайней мере еще в одном фильме -- идущем по соседству с «Богиней» «Хеллбое» Гильермо дель Торо), обретает на экране первозданную мощь.

Избавиться от морока «Богини» удается не сразу. «Раны не заживают», как с нажимом повторяет герой Суханова, расковыривающего стигматы на руках подобранными на улице грязными иглами. Раны не заживают. Потому что глубокий, нежный, страшный и ослепительный этот фильм на самом деле о том самом чувстве, что обозначается рифмующимся с кровью словом из шести букв, которое и стало в итоге результатом потусторонних поисков и испещрило страницы протокола, выдернутого в финале Фаиной с того света. О нем написаны все в мире песни и снято большинство по-настоящему хороших фильмов.