Наряду с разочарованиями этот фестиваль принес и открытия, поставив при этом нуждающиеся в обсуждении вопросы. Прежде всего это касается ирано-иракского фильма «Черепахи умеют летать», награжденного главным призом «Золотая раковина».

Разочарование настигло гостей фестиваля еще в самом начале -- на новой ленте Вуди Аллена «Мелинда и Мелинда». Маэстро, некогда известный своей нелюдимостью и страхом перемены мест, теперь мотается с премьеры на премьеру как оголтелый. В Сан-Себастьяне он играл на кларнете и говорил о бессмысленности жизни. А зрителей своей новой картины удивил тем, что, оказывается, никогда не поздно разучиться тому, что когда-то делал лучше всех: в данном случае -- писать диалоги.

Однако в итоге фестиваль оказался не хуже других. Премии получили картины не выдающиеся, но достойные: «Зимний сон» югослава Горана Паскалевича (спецприз жюри), «Омах» ирландца Пита Трэвиса (приз за сценарий), «Письмо незнакомки» китаянки Су Джинглей (приз за режиссуру). За актерские работы награждены Ульрих Томсен и Конни Нильсен из датской картины «Братья». Однако не ими запомнится нынешний фестиваль.

Сан-Себастьян -- это особый город, и все события приобретают здесь особый колорит. В том числе кинофестиваль. Он не раз становился ареной манифестаций и даже угроз местных националистов -- до тех пор, пока во главе фестиваля не встал вписанный в здешние политические реалии матерый баск Микель Оласереги. Вообще гастрономическая и культурная столица Страны Басков ревностно хранит свои традиции под внешним тонким слоем глобализации. Абсолютно чужеродно смотрится, например, проходящая здесь в старом монастыре-музее Сан-Тельмо выставка современного искусства, где собраны инсталляции не первого сорта.

И в структуре кинофестиваля лучше всего работают традиционные вещи, а если уже показывают авангард, то отфильтрованный временем и ставший классикой. Так, в ретроспективной программе с псевдоинтернетовским названием Incorrect@s оказались собраны фильмы, наделавшие в свое время много шума, -- от «Золотого века» Луиса Бунюэля до «Розовых фламинго» Джона Уотерса и от «Сала» Пьера Паоло Пазолини до «Автокатастрофы» Дэвида Кроненберга. Сегодня все они смотрятся хрестоматийно -- даже гораздо менее известный галлюциногенно-наркотический «Приход»: местный баскский гений Зулуэта дал мощный поэтический импульс испанскому кино, но сам ушел в башню из слоновой кости и перестал делать фильмы. Вытащить его из полузабвения и узкой культовой славы попытался кинофестиваль -- правда, не позаботившись изготовить к картине английские субтитры.

Было и несколько политически провокационных вещей. Прежде всего грубо инсценированная исповедь арабского террориста-смертника в 15-минутном фильме «Наперекор злу». Этот опус Резы Парсы, борца за исламские идеалы и свободу Палестины, финансирован Шведским киноинститутом и получил личный приз Ингмара Бергмана. Лучше бы уж последний, как Вуди Аллен, снимал кино с признаками творческого угасания, чем таким образом освежал свою кровь.

Противоречивое впечатление оставил фильм-победитель «Черепахи умеют летать». Это сильная картина, но сильная во многом за счет запрещенных приемов. Режиссер -- иранский курд Бахман Жобади -- снял это кино в лагере беженцев на границе Ирака и Турции в канун американского вторжения и свержения режима Саддама Хусейна. Герои -- дети, подорвавшиеся на минах, многие -- без рук, без ног или слепые, причем никакой имитации -- все настоящее: и слепота, и уродство. На этом фоне с надрывом разыграна история девочки, изнасилованной оккупантами и родившей нежеланного ребенка. Смотреть на это было бы совсем невозможно, если бы режиссер не разбавлял трагедию юмором. Забавно наблюдать, как мальчишка -- эдакий Саддам в миниатюре -- успешно манипулирует ордой сверстников и даже взрослыми, как он устанавливает спутниковую тарелку, чтобы первым узнать о начале американских бомбардировок.

Возможно, шокового эффекта добивался и итальянский режиссер Давид Греко, поставивший фильм «Эвиленко» (от слова evil -- зло) по мотивам уголовного дела небезывестного Чикатило. Но образ «монстра ХХ века» в исполнении Малкольма Макдауэла выглядит отвлеченно и меркнет на фоне более актуальных ужасов. К сожалению, это был единственный фильм фестиваля, напоминавший о существовании «империи зла», как еще не так давно называли Россию и Советский Союз. Между тем именно в те годы, когда и франкистскую Испанию трудно было отнести к оазисам добра и гуманизма, традицией Сан-Себастьяна было участие советских фильмов, и не просто участие, но и их убедительные победы. Теперь традицией можно назвать скорее блистательное отсутствие российского кино.