Столичные чиновники, которым выпало заниматься такой малоприбыльной сферой, как экология, кажется, придумали, как и им получить свою долю в дележе земельного пирога Москвы.

На вчерашнем заседании столичного правительства руководители департамента природопользования и охраны окружающей среды попытались было представить на суд градоначальников новый перечень особо охраняемых природных объектов, вблизи которых запрещена хозяйственная деятельность -- даже такая прибыльная, как строительство. Определять границы запретных зон и утверждать все окрестные проекты застройщиков и инвесторов чиновники, судя по всему, намеревались самостоятельно. Однако их замысел был настолько очевиден, что вице-мэру Валерию Шанцеву пришлось напомнить: жалоб на необъективность городских бюрократов, распределяющих земельные участки между инвесторами, хватает и без экологов.

Судя по всему, главный столичный эколог Леонид Бочин переоценил возможности своего союза с пользующимся немалым влиянием в правительстве города главой Москомархитектуры Александром Кузьминым. Разработав совместно новую «Схему развития и размещения особоохраняемых природных территорий в городе Москве», они надеялись почти вдвое увеличить число особоохраняемых природных объектов -- со 137, ныне признанных городским правительством, до 257. По словам г-на Бочина, это позволило бы довести к 2020 году совокупную площадь экологически важных территорий Москвы с 16 до 23 тыс. гектаров, защитив памятники природы от перепрофилирования и застройки.

Однако сам перечень объектов охраны членов правительства поначалу просто насмешил. В него были включены не только национальные парки и дубравы, но и отдельные деревья вроде столетних дубов, которые стоят в тех самых национальных парках. Городским памятником природы предлагалось объявить даже вязы Александровского сада, хотя они уж точно не нуждаются в защите от вырубки -- сад защищен и федеральным природоохранным законодательством, и к тому же находится в охранной зоне Кремля. И уж совсем шокировало Валерия Шанцева предложение объявить памятником природы и наделить соответствующей охранной зоной «куст боярышника на втором Верхнем Михайловском проезде».

Тут у вице-мэра уже не осталось сомнений в истинных намерениях г-на Бочина, и он устроил главному экологу разнос. «Границы природных территорий не определены, размер охранных зон не утвержден! Кто будет решать, можно ли построить что-либо возле того же дуба? Можно ли будет строить на расстоянии 100 метров от него или 200? Вы понимаете, что создаете основу для принятия необъективных решений? Кто все это будет решать?» -- грозно спросил г-н Шанцев. Леонид Бочин переглянулся с Александром Кузьминым. «Ну департамент природопользования будет решать, Москомархитектура будет», -- неуверенно произнес главный эколог Москвы. Оправдываться пришлось г-ну Кузьмину, который заявил, что меры по спасению дубов и прочих природных памятников нужно принимать немедленно. По его словам, на согласование всех границ природных территорий Москвы потребуется не менее 15 лет, а за это время деревья и парки могут просто бесследно исчезнуть, если их особый статус не будет зафиксирован постановлением правительства Москвы. Себя и экологов глава Москомархитектуры защитил от подозрений в корысти, обвинив чиновников из градостроительного комплекса, которые «заинтересованы лишь в том, чтобы этот дуб вырубить и отдать землю под застройку».

Правда, впечатление от благородного природоохранного порыва главы Москомархитектуры было несколько размыто. Тем более что при подсчете выяснилось: из ранее созданных в Москве 137 природоохранных территорий сегодня осталось не более 84. А остальные с ведома природопользователей и в полном соответствии с земельным законодательством были упразднены, перепрофилированы и застроены.