Несколько дней назад стало известно, что Геннадий Рождественский написал заявление об уходе с поста худрука Большого театра. Но оставались надежды, что его еще можно уговорить остаться. Хотя, зная твердый характер дирижера, в положительный результат уговоров поверить трудно. Причины очевидны. Худрук не справляется с возложенными на него обязанностями -- которые, по правде сказать, крайне тяжелы. Худрук Большого -- больше чем худрук. Тут надо не есть, не спать, мучить себя и подчиненных, работать 24 часа в сутки. И тогда, если повезет, получится тот специфически-отечественный, экстремально-успешный вариант, который мы имеем в гергиевской Мариинке.

То, что Рождественский не может и не хочет работать в подобном режиме, было ясно с самого момента назначения -- с сентября, когда, откланявшись, дирижер надолго покинул вверенный ему театр. Маэстро связывали многочисленные договоренности с западными импресарио, которые он, впрочем, обещал постепенно сводить к минимуму. Московское же время дирижер щедро использовал для различных спецпроектов, которые он проводил главным образом со своим бывшим оркестром, ныне капеллой Валерия Полянского. За прошедший сезон Рождественский вне стен Большого театра выпустил несколько познавательных симфонических программ, а также выступил в роли оркестровщика Танеева и Шнитке, композитора (оратория «Заповедное слово русскому народу») и писателя (книга «Треугольники», 432 страницы). Немало времени и сил он посвятил войне с московской прессой, которая -- что обиднее всего -- поначалу к преемнику Владимира Васильева была настроена очень доброжелательно.

На этом фоне деятельность Рождественского за тот же период в Большом выглядит явно недостаточной: кроме того что он напрочь рассорился с балетной частью труппы, худрук великолепно продирижировал несколькими «Борисами Годуновыми», четырьмя «Щелкунчиками» и частью юбилейного концерта театра, поставил «Игрока», провел два его первых представления и получил по поводу долгожданной премьеры довольно прохладную прессу.

Теперь, после обрушившегося заявления об уходе, уже неясно, пройдут ли еще три премьерных спектакля прокофьевской оперы, намеченные на 20, 21 и 28 июня. Новорожденный спектакль уже готов к отпеванию. В Большом театре по этому поводу растерянно говорят, что «никакой информации нет, в афише спектакли стоят, у артистов контракт». В кулуарах -- самые неутешительные прогнозы, в частности, и о том, что театр лишается еще и своего генерального директора Анатолия Иксанова: он якобы уходит на повышение в министерство. (На руководящих местах в Большом уже фигурируют два новых имени -- дирижер Александр Лазарев и колбасный магнат Александр Ворошило.) Но это только слухи, и скорее всего они будут расти и множиться вплоть до начала следующего сезона. Так что нас ждет очень увлекательное лето. Сейчас интереснее другое -- как уйдет Геннадий Рождественский? Пришел он не слишком красиво -- зло пнув в своей тронной речи грубо уволенного Васильева. Судя по всему, уйти он тоже собирается без изящества. Тут как раз пригодится история с московской прессой. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. На язвительный стиль и совершенно невозможное давление СМИ легче всего сослаться, объясняя расстроенному министру культуры Михаилу Швыдкому причины увольнительной записки. Тем более, это не первый случай -- в ряд обиженных Москвой гениев Рождественский становится прямо за Мстиславом Ростроповичем. Пожалуй, это достойное соседство -- главный результат работы Рождественского на посту худрука Большого театра.