Проект "Ленинградский конструктивизм" Государственный музей истории Санкт-Петербурга подготовил совместно с Нидерландским архитектурным институтом (г. Роттердам). В сентябре 2003-го -- феврале 2004 года выставка "Неизвестный Ленинград" была открыта в Нидерландском архитектурном институте. Здесь впервые демонстрировалась уникальная коллекция архитектурной графики 1920-х -- начала 1930-х годов из фондов российского музея, включающая работы выдающихся мастеров, представителей Ленинградской школы конструктивизма -- А.К. Барутчева, Д.П. Бурышкина, Н.А. Митурича, А.С. Никольского, Г.А. Симонова, -- не только осуществленные, но и конкурсные и нереализованные проекты, представляющие особую ценность для исследователей и демонстрирующие разнообразие и значимость творческих новаций периода. Выставка в Инженерном доме Петропавловской крепости дополнена видеоматериалами по российскому конструктивизму, подготовленными Центром современной архитектуры (Москва).

В отличие от московского, ленинградский конструктивизм мало изучен и практически неизвестен широкой публике. Конструктивизм утвердился в Ленинграде в середине 1920-х годов и прошел короткий, искусственно прерванный цикл развития. Важнейшим фактором, оказавшим влияние на его формирование, явилось экспериментальное творчество Казимира Малевича. Созданная им художественная система супрематизма была применена на практике архитектором Александром Никольским.

В двадцати работах, представленных на выставке «Неизвестный Ленинград», отражен весь диапазон архитектурных поисков 1920-х -- начала 1930-х годов. Много материалов по строительству экспериментальных жилых районов. Они являются наглядной иллюстрацией утопий и антиутопий недавнего прошлого. Например, архитектор Давид Бурышкин при проектировании района на острове Декабристов предложил свой вариант социальной иерархии. Самые идейно выдержанные и политграмотные жили в доме-коммуне, далее следовал дом переходного типа и, наконец, «старый» или жилой (!) дом. Дом-коммуна предусматривал весьма жесткие условия: все обитатели размещались в небольших комнатах, называемых кабинами и одинаковых для холостых и женатых. Дети помещались в отдельном корпусе. Так же отделен от граждан был и душ, расположенный даже не в конце этажа, а в конце квартала.

В самом новом типе общественного здания была реализована актуальная для двадцатых годов программа по реорганизации жизненной среды, традиционных форм быта и досуга в соответствии с потребностями человека социалистической эпохи. Менее чем через десять лет период пролетарской романтики сменился неоклассикой победившего социализма. Прервавшую эксперименты конструктивизма эпоху историк Владимир Паперный назвал «Культура 2»: «Общество застывает и кристаллизуется. Власть начинает интересоваться архитектурой -- и как практическим средством прикрепления населения, и как пространственным выражением новой центростремительной системы ценностей». Согласитесь, мысль пугающе современна.