В Пушкинский музей привезли «Танец» Матисса. Не тот, что был заказан Сергеем Щукиным для украшения собственного особняка, а теперь висит в Эрмитаже. Другой, 1932 года рождения. Тогда в России уже не было миллионеров, чтобы шедевры собирать, и потому новый танец уже очень знаменитому, но сосредоточившемуся на камерных произведениях художнику заказал миллионер американский -- Альберт Барнс, для одноименного фонда в Пенсильвании. Форму панно диктовал зал сложных очертаний, а вот выбор темы Барнс оставил художнику. И тот, совершенно не собираясь повторять себя прежнего, решил все же сделать еще один танец. И снова потрясти мир.

Хотя художественная общественность уже не ждала ничего подобного от почивавшего на лаврах Матисса, он решительно отвлекся от мелких одалисок, взялся за сложный заказ и даже, специально для монументального полотна, изобрел новую технику -- декупажей. Поскольку и возраст, и статус у него были уже не те, чтобы экспансивно и спонтанно -- как в юности для Щукина -- панно расписывать. Да и время было другое -- разнообразные реализмы в 1930-х расцветали на удобренном беспредметностью художественном ландшафте. Потому Матисс не писал картину, а компоновал ее -- раскрашивались куски картона, а помощники ползали по холсту с булавками фиксируя пятна в нужных местах. А когда Матисс нашел нужную композицию и утвердил ее, закрашивал холст профессиональный маляр.

Этот процесс легким кажется только в описании. В действительности же роспись отняла много времени и еще больше сил у немолодого художника. Да еще в один прекрасный момент выяснилось, что размеры зала сняты были неправильно, -- пришлось все начинать заново. Когда панно было закончено и заняло законное место в далекой от художественных центров Пенсильвании, оказалось, что просвещенная публика так и осталась в неведении о новых достижениях художника. Всех в Пенсильванию не пошлешь -- и Матисс героически закончил панно с неверными размерами. Тем более что оно вроде и нравилось ему больше -- не изысканностью па, наоборот -- воинственностью. Для большей доступности шедевра Матисс даже сделал цветной офорт. А потом еще долго и успешно работал в удачно придуманной технике.

Привезли к нам «Танец» из Эрмитажа -- там две пляски можно было сравнивать в режиме реального времени. В Москве «Танец» висит -- совсем один -- в небольшом зале за большой белой лестницей. Колонны членят полотно не в самых удачных местах -- а рассчитано оно на приличный отход. Но более подходящего пространства в Пушкинском музее нет. Да и то радость, что привезли, -- пока в специально построенных для панно залах парижского Музея современного искусства, где работу экспонируют вместе с не менее впечатляющим эскизом, идет ремонт. Да и в одиночестве «Танец» провисит недолго. Скоро дорогу к нему завесят картинами из собрания Сергея Щукина -- выставка, посвященная юбилею коллекционера, откроется через неделю. Увы, без эрмитажных шедевров. Два «Танца» вместе нам не увидеть.