В Москве, почти чудом собрав полный зал Московского дворца молодежи, выступили первые лица мировой новой музыки -- Дэвид Харрингтон (первая скрипка, интеллектуальное начало), Джон Щерба (вторая скрипка), Хэнк Датт (альт) и Дженифер Калп (виолончель), трое из которых уже больше 30 лет играют под всемирно известной маркой «Кронос-квартет», и только виолончелистка, сменившая шикарную Джоан Жанрено, работает с ними всего два года. С собой «Кронос», дважды появлявшийся в Москве в конце девяностых, взял новых героев прогрессивной мировой сцены: финский дуэт «Кластер» во главе с аккордеонистом Киммо Похьоненом. Месяц назад премьеру новой программы «Унико» (Кронос/Кластер) отыграли в Хельсинки. Ожидается, что в скором времени она начнет свое триумфальное шествие по Европе и Америке. Но пока кроме финнов и русских ее еще никто не слышал. В кои-то веки нам предложили совсем свежий продукт, в котором еще чувствуется запах печки.

Чудаковатого Киммо, извлекающего из своего аккордеона нечеловеческие звуки, поющего, танцующего и ловко играющего в пас с собственным великолепным электронщиком Самули Косминеном, в Москве тоже слышали. Но в отличие от «Кроноса», собиравшего главным образом адептов академической альтернативности, Похьонен дважды гипнотизировал клубную публику.

Взятый «Кроносом» в оборот, Киммо, предполагалось, должен был стать главным действующим лицом в синтетическом пространстве, в очередной раз создаваемом квартетом в целях приведения к общему знаменателю полярных эстетик, аудиторий, взглядов, канонов, манер и течений. Не в первый раз «Кронос» устраивает блистательный аттракцион, утверждая собственным техническим перфекционизмом идею «великого искусства», и в то же время полемизируя с ней, обращая ее в прах, придавая периферийным практикам (этническим или жанровым) высокое звучание и коммерческое измерение.

Между тем было ясно, что обладатели многих «Грэмми», первые исполнители нескольких сотен специально написанных сочинений и авторы многих десятков уникальных дисков и программ не собираются сдавать позиции лидеров действа. «Кронос» начал с небольшого сольного сета из пронзительно сыгранной детской песенки в память о жертвах теракта в Беслане и лаконичной панорамы экуменических квартетных идей (музыка югославского, исландского и мексиканского авторов). Экологически-духовная тематика преобладала. Одних больше тронула изящная вещица а-ля Кустурица (автор -- Александра Вребалов), других -- мечтательная исландская «В свободном полете», третьих -- «Святая земля» Фелиппе Перреса Сантьяго. Но всем была очевидна виртуозная работа квартета, не только великолепно владеющего инструментами, но мягко программирующего материал и переходящего от почти полной акустики, через включение простых электронных эффектов, а потом и пленки, к все большему участию электроники.

Второй сет -- с финнами, аккордеоном, голосами, сэмплами, петлями, реверсами, светом и прочим -- стал апофеозом звукорежиссуры и светотехники, великолепного микширования деликатных струнных, изощренной электроники и финского шаманства. Сама музыка, устроенная по принципу качелей (тихий эпизод сменялся громким), не завораживала изобретательностью. Но прозрачный техницизм тонко синхронизированных элементов гипнотизировал.

Дэвид Харрингтон однажды рассказывал мне, что больше всего на свете его захватывает «свобода, находящаяся в ограничении», что он страстно хочет «свернуть цепочку -- прошлое-настоящее-будущее -- в одно длительное настоящее». Заметно, что артистический лидер квартета выступает как заправский духовный учитель, виртуозно скрывающий технологический аспект культа. Была только одна фраза, туманно намекающая на суть ремесла: Харрингтон говорил, что его цель -- «соотнести звучание струнного квартета со всеми звуками, которые мы когда-либо слышали».

Блестящая акустическая, визуальная и смысловая соотнесенность и стала главным эстетическим результатом программы. И хотя огромный вклад в ее технологичность и успех внес сэмпл-мастер группы «Кластер» с говорящей фамилией Косминен, шокирующий и трогательный плясун и аккордеонист Киммо Похьонен не стал ее главным героем. Тихий «Кронос» и теперь умудрился оставить эту роль за собой.