7 сентября в Московском Дворце молодежи агентство GreenWave открывает сезон концертом, который уже заранее можно назвать событием выдающимся. Это совместный проект легендарного «Кронос-квартета» и группы «Кластер» финского баяниста Киммо Похьонена: 80 минут композиции Похьонена «Унико» в девяти частях, а перед ней краткая прелюдия -- три этнических номера в исполнении американского квартета. «Кронос-квартет» вот уже тридцать лет играет классику на стадионах и рок-музыку в филармониях. Похьонен же заставил международную аудиторию от профессоров консерваторий до панков слушать народные по происхождению финские песни и пляски. Благодаря поддержке новой радиостанции «Культура» специально для «Времени новостей» музыковед Дмитрий УХОВ взял интервью у основателя и первого скрипача «Кронос-квартета» Дэйвида ХАРРИНГТОНА и баяниста Киммо ПОХЬОНЕНА.

Дэйвид Харрингтон: Пусть останутся сюрпризы

-- В репертуаре «Кронос-квартета» практически вся музыка мира: от византийских духовных песнопений и ориентального фольклора до академического авангарда и клубного китча с кабаре-группой The Tiger Lilies, которую, кстати, на ура встречает наша золотая молодежь. Неужели можно относиться ко всему этому одинаково творчески?

-- Можно и даже нужно. Мы стараемся все играть лучше... лучше, чем играли до этого, и с любыми партнерами -- будь то все квартеты Альфреда Шнитке в Большом зале Московской консерватории. Или записи с Дон Апшоу, Аша Бхосле или Мартин Жак (соответственно -- академическое сопрано, певица индийской киномузыки, лидер «Тигровых лилий». -- Д.У.).

-- Вы начнете концерт с балканской «Паннонии без границ» Александры Вребалов, открывающей один из последних ваших дисков «Караван», музыкально-этнографическое путешествие вокруг света. Следующий ваш диск, «Нуэво», полностью посвящен мексиканской музыке. Не собираетесь ли вы, начав с соседней Мексики, задерживаться подольше в некоторых странах?

-- Нет. Мексика -- это очень личное. В 1995 году неожиданно умер мой сын, которому было всего 16 лет. Мы не знали, как переживем эту трагедию. И поскольку мы до этого часто бывали в Мексике, я решил, что всей оставшейся семьей -- с женой и дочерью -- мы проведем Рождество и Новый год в этой стране. Знаете, мексиканцы традиционно относятся к смерти не так, как мы. И если бы не эти дни, которые мы провели в Мексике, я даже не знаю, как бы мы пережили нашу семейную трагедию. Я тогда особенно остро воспринимал все, что и как звучит вокруг. Так что для меня «Нуэво» -- еще и знак благодарности Мексике и ее культуре.

-- И все-таки продолжаются ли ваши опыты с экзотическими культурами?

-- А как же! Мы только что из студии. Вместе с выдающейся индийской вокалисткой Ашей Бхосле закончили запись альбома киномузыки Рагуля Дэв Бурмана. Удивительный голос. Дождаться не могу, когда люди смогут этот альбом услышать, но выйдет этот альбом скорее всего будущей весной.

-- Вы посвятили целый диск новой музыке из бывшего СССР и сделали альбом из двух дисков с квартетами Шнитке, два раза выступали в России. Обогатились ли чем-нибудь еще?

Да, несомненно. В частности, квартетом «Народный танец» Владимира Мартынова. Блестящее сочинение! Мы приедем в Москву еще раз в конце октября, на 70-летие Шнитке. Кроме квартетов сыграем его Фортепьянный квинтет с Ириной Шнитке в качестве солистки.

-- А что насчет сотрудничества с баянистом Киммо Похьоненом?

-- Прошлой весной Киммо был у нас в Сан-Франциско, мы разработали общую стратегию, потом ездили в Финляндию репетировать. И над аранжировками мы работаем вместе. Последние уточнения прямо перед премьерой в Хельсинки в первый уикенд сентября.

-- Из Хельсинки сразу в Москву?

-- Да, Москва увидит этот проект второй, и это заслуга вашего агентства GreenWave.

-- Увидит? Значит, будет на что посмотреть? Лазерное шоу, электронные технологии, как обычно у двух «К» -- «Кроноса» и «Кластера»?

-- Два «К» -- это остроумно подмечено! Да, все это будет, но как именно -- пусть останется сюрпризом.

Киммо Похьонен: Я чувствую себя счастливым

-- Первый раз вы выступали в России на открытии Дней Хельсинки в Москве три года назад -- 11 сентября 2001 года. Я хорошо это помню, потому что освещал это мероприятие в газете «Время новостей». В назначенные семь часов вечера никто не появился на сцене и не пытался объяснить собравшимся в зале «Россия» причину задержки. Около половины восьмого появились мэры обеих наших столиц и Юрий Лужков мрачно сообщил присутствующим, что начинается чуть ли не третья мировая война, два самолета уже уничтожили Всемирный торговый центр, а еще два подлетают к Вашингтону. Но концерт-открытие решили не отменять.

-- Я помню, как в ожидании своего выхода на сцену смотрел телевизор за кулисами. И потом все время думал о том, каким хорошим был бы тот концерт, если бы не те чувства, которые владели нами всеми.

-- Вместе со многими европейскими критиками, занимающимися мировой музыкой, в 1999 году я голосовал за ваш альбом Kielo как за дебют года в области world music. Не последнюю роль в нашем решении сыграло то, что вы играете на инструменте, так сказать, фольклорном -- кнопочном аккордеоне. Мы в России называем его «баян», и у нас, как и в некоторых других странах -- например, во Франции и, кажется, у вас в Финляндии, -- он даже более популярен, чем аккордеон клавишный. Интересно, что ваш отец играл именно на этом инструменте, а вы выбрали другой. Почему?

-- Это выбор моего отца. Как раз потому, что у нас, как и у вас, кнопочный аккордеон более распространен.

-- Баян не единственное, что связывает бытовую музыку наших народов. В отличие от Западной Европы у нас все еще популярнее минорные тональности и никак не выходят из моды минорные танго.

-- А в музыке для аккордеона это еще заметнее. Первая финская песенка, которую разучил на аккордеоне, когда мне было десять лет, как выяснилось, одновременно и русская песня. Жалко, не могу вспомнить ее название по-русски. Вообще жанры танго и даже вальса, которые и у нас и у вас одинаково популярны, как мне кажется, пришли к нам не с запада, а с востока, то есть из России. Наверное, именно поэтому меня так хорошо встречают в Петербурге, где я часто выступаю.

-- Дэйвид Харрингтон сказал мне, что практически все второе отделение -- это ваш собственный проект. Что больше вас объединяет с «Кронос-квартетом» -- собственно музыка или ее концертная подача: усиление, электронная обработка непосредственно в процессе исполнения и световое шоу?

-- Все одинаково важно, но, без сомнения, музыка -- это отправная точка, потом мы ищем электронные эффекты, потом свет и уже в конце -- собственно сценический перформанс. Когда мне сказали, что «Кронос-квартет» ищет встречи со мной, я чуть не запрыгал от радости. У меня в голове и раньше были идеи относительно соединения аккордеона со струнным квартетом при посредстве электроники. С «Кронос-квартетом» мне так повезло, что еще до премьеры я чувствую себя счастливым. Ведь этим ребятам подвластно абсолютно все. Они не ограничиваются классикой и открыты любым экспериментам.

-- Вас, похоже, не особенно привлекает академическое исполнительство, будь то классика или новая музыка?

-- В музыке и в звуке вообще меня привлекает в первую очередь то, чего еще не было, то, чего люди еще не слышали, то, где современность и авангард совпадают.