У российского высшего образования меняется концепция. Оно потеряет свою фундаментальность, зато будет прибыльнее для государства, работодателей и самих студентов. Об этом не без некоторой доли сожаления объявил накануне начала нового учебного года министр науки и образования Андрей Фурсенко.

По его словам, фундаментальность выпускников наших вузов ценится во всем мире, однако нынешнему правительству нужны иные качества. «Это очень страшно потерять, но как совместить старые добрые традиции, потребности рынка и потребности молодежи, стремящейся к высокооплачиваемой работе после окончания вуза, никто не знает, это очень сложный вопрос», -- посетовал министр. Тем не менее ставка будет сделана на прикладную вузовскую науку, способную привести страну к быстрому научно-техническому прогрессу, и на потребности сегодняшнего рынка труда. Научное и образовательное сообщество теперь в меньшей степени будут влиять на программы среднего и высшего образования. На смену академикам-теоретикам с их высокими абстрактными ценностями придут государство и работодатели.

«Долгое время система российского образования варилась в собственном соку. Но ни одна отрасль не может сама себе ставить задачи. Мы должны иметь четко сформулированный заказ извне», -- подчеркнул Андрей Фурсенко. И уточнил, кто именно станет главным заказчиком: «Мы подготовили проект, в котором прописаны пожелания работодателей в развитии требований в образовании, формировании новых программ и установке стандартов». Министр признался, что рынок меняется быстро: сегодня ясно, какие специальности востребованы, но что будет через пять лет, точно спрогнозировать сложно. «Тем не менее представители «Деловой России» готовы взяться за такую аналитику -- они в этом сами заинтересованы», -- заверил министр.

В качестве первой ласточки ориентированного на рынок образования уверенно выступают технопарки и инновационные центры, созданные при ведущих российских вузах. Согласно информации Министерства образования и науки, при участии вузов созданы и работают свыше 2 тыс. малых инновационных предприятий, на базе ведущих вузов организовано 15 учебно-научно-инновационных комплексов, занимающихся выпуском реальной продукции.

Рыночный подход, однако, обернется для студентов не только выгодой. Бесплатным и общедоступным останется лишь первая ступень высшей школы. Как рассказал Андрей Фурсенко, министерством разработан законопроект о введении двухуровневой формы образования: бакалавриата и магистратуры. Этот документ предусматривает значительное сокращение бесплатных мест в магистратуре. Точные цифры министр отказался назвать, но сообщил, что бюджетных магистров будет, очевидно, менее половины от числа бакалавров, а возможно, всего около 30%. «Все эти цифры должен регулировать заказ, потребность страны в специалистах», -- пояснил г-н Фурсенко. За обучение сверх квот государственного и рыночного заказа студентам явно придется доплачивать из семейного бюджета.

По сути, реформа, предлагаемая Андреем Фурсенко, даже более глобальна, чем «модернизация» бывшего министра образования Владимира Филиппова, предложившего двенадцатилетку и единый госэкзамен. Г-н Филиппов больше был занят изменением формы, а новый министр решился поменять содержание. Только в отличие от своего предшественника постарался избежать анонсирования кардинальных перемен.

Кстати, перспективы реформ Минобразования времен Владимира Филиппова до сих пор остаются туманными. Поговорив о плюсах и минусах единого госэкзамена, профильного обучения в старшей школе и подушевом финансировании образования с помощью государственных именных финансовых обязательств (ГИФО), Андрей Фурсенко утаил свою оценку этих проектов. «По итогам экспериментальной работы будет видно, какие из них наиболее перспективны и востребованы гражданами, -- сказал он. -- Вместе с тем министерство не намерено навязывать школам ту или иную модель».

Не ответил министр, по сути, и на вопросы о преподавании в школе основ православной культуры. С одной стороны, он твердо убежден, что школьникам необходимо преподавать в рамках основного курса историю мировых религий. И признает, что православие должно занимать большую часть подобного курса, поскольку его роль в истории и культуре России является преобладающей. С другой -- сомневается, что с религиозно-этической точки зрения будет справедливо выдерживать дисбаланс в программе среди православия, мусульманства, иудаизма и буддизма. «В любом случае такой предмет должны преподавать светские учителя, а не представители конфессий. Не надо искушать как себя, так и детей», -- подытожил министр.