Россия снова вернула себе чемпионский олимпийский титул в самой престижной, супертяжелой весовой категории у борцов греко-римского стиля. Хасан Бароев, победив в финальной схватке казахстанца Цурцумию, на глазах своего предшественника, легендарного Александра Карелина, выиграл золотую медаль. По пути на допинг-контроль счастливый Хасан БАРОЕВ специально задержался, чтобы ответить на вопросы корреспондента «Времени новостей» Алексея ПОПОВА.

-- Хасан, к тебе уже пришло ощущение того, что ты выиграл Олимпиаду?

-- Пока нет. Придет время, я пойму это. Но сейчас я чувствую только усталость. Еще хочется пить.

-- Откуда у тебя взялись силы на решающий бросок соперника на последней минуте?

-- Наверное, это все-таки мой характер взял управление на себя. Характер, которого я не проявлял на протяжении пяти минут.

-- А почему?

-- Я никак не мог настроить себя на схватку. Вроде бы и разминку провел нормально, и с тренером поговорили, все было хорошо. А вышел на ковер, чувствую, пустота какая-то в руках. Как будто не на олимпийский финал выхожу, а на тренировочную схватку. Так и начал. Бездарно проиграл два балла и вот уже в конце увидел трибуны, тренеров, которые с ума сходят, собрал остатки сил, эмоций и бросил соперника на оценку в три балла.

-- Помните, как четыре года назад Александр Карелин не смог найти эту последнюю каплю сил и эмоций?

-- Я очень боялся, что у меня произойдет то же самое.

-- Ты ведь уже встречался с Цурцумией на чемпионате мира...

-- Да, и там все прошло намного легче. Тогда вообще бороться было куда проще. Меня еще не знали, я не входил в элиту. А когда всех обыграл, меня стали изучать, специально готовиться. Я заметил, что мое имя само по себе стало для соперников сильнейшим раздражителем. Они бросались на меня, как хищник на добычу. Вообще в супертяжелом весе конкуренция очень высока. Гарднер, Цурцумия, кубинец Лопес, с которым я боролся в четвертьфинале, -- все это спортсмены высочайшего уровня. Кстати, именно кубинца я считаю самым сильным соперником из всех, с кем мне пришлось бороться в Афинах. Если бы не я, то, возможно, именно он стал бы олимпийским чемпионом.

-- Тебе хотелось встретиться с обидчиком Карелина Рулоном Гарднером?

-- Мне было все равно, с кем бороться. Просто я думал, что если мне придется встречаться с американцем, то вокруг этой встречи раздуют такой ажиотаж! Назовут ее «схваткой четырехлетия» или еще как-нибудь в этом роде. А так все прошло тихо и скромно.

-- У тебя не было сожаления, когда ты узнал о поражении Гарднера в полуфинале?

-- Нет, вообще не было никаких эмоций. Да и Гарднер находился не в самой лучшей форме.

-- А может, его поражение и расхолодило тебя?

-- Нет. Недооценивать Цурцумию нельзя. Это один из лучших борцов мира.

-- Какие чувства у тебя были до и после схватки?

-- Я доказал самому себе, что чего-то стою. Что я сделал в этой жизни то, к чему шел три года. Еще чувствовал ответственность перед страной, перед тренерами, которые поверили в меня. Ведь титул чемпиона мира еще не гарантировал мне места в сборной. Отбор в нашей стране был жесточайший. Вспомните, как на чемпионате Европы Юрий Патрикеев просто «убил» всех соперников. Выиграл его, как говорится, в одни ворота. И естественно, что он тоже хотел поехать на Олимпиаду. Но я победил на чемпионате России, завоевал право выступить здесь и, естественно, должен был оправдать доверие тренеров.

-- У вас Осетии больше популярна вольная борьба...

-- Да, в греко-римском стиле осетинские борцы не то что чемпионаты мира не выигрывали, но, кажется, даже чемпионами России не были. Так что я даже не представляю, что будет твориться, когда я прилечу домой.

-- Есть ли у тебя желание посмотреть соревнования по другим видам спорта?

-- Как говорил один известный персонаж Аркадия Райкина: «Имею желание, но не имею возможностей». Буду болеть за своих друзей-борцов, а 28-го числа уже улечу домой. Спортсмены ничего не видят на Олимпиаде, кроме зала и Олимпийской деревни. Хорошо, если удастся выбраться разок на море.

-- Кому бы ты хотел посвятить эту победу?

-- Очень многим людям. Свой вклад в эту награду внесли десятки человек, и я очень благодарен всем им.

-- В прошлом году главный тренер сборной Геннадий Сапунов говорил, что тебе нужно бы еще прибавить в весе.

-- Да, и я набрал килограммов пять мышечной массы. Я «сидел» на штанге, проводил специальные силовые сборы.

-- А не могло это сказаться на скорости?

-- Но я же совмещал силовые тренировки с занятиями на ковре. Так что одно было не в ущерб другому.

-- Тебе довелось встречаться на ковре с Карелиным?

-- Нет. Он провел свою последнюю схватку на Олимпиаде-2000 в Сиднее, когда мне было всего лишь 17 лет. У меня тогда не было такой мышечной массы, да и мастерства, чтобы Карелин мог использовать меня хотя бы в качестве спарринг-партнера на тренировке. Мне не пришлось с ним бороться ни разу. Да я и не стремился к этому. Попасть под такую гору мышц, поверьте, приятного мало. Хотя в одном строю на сборах приходилось стоять, и уже это для меня было счастьем.

-- Сейчас у тебя, кроме звания олимпийского чемпиона, появится титул «наследник Карелина». Как ты себя чувствуешь в этом качестве?

-- Никак. Я не наследник Карелина. Карелин -- это легенда нашего вида спорта. И меня с ним нельзя сравнивать. Да и вообще, у него фамилия Карелин, а у меня -- Бароев. И после меня кто-то выиграет Олимпийские игры. Но он не будет наследником Бароева, он будет самим собой, будет выступать под своей фамилией. Могу только сказать, что мне очень приятно продолжать серию побед советских и российских тяжеловесов. И я рад, что мое имя теперь стоит в одном ряду с именами этих великих чемпионов.

-- Где хочешь отдохнуть? На море, в горах?

-- Наверное, отправлюсь за рубеж. Думаю, я заслужил это. Ткну пальцем в глобус, куда попаду, туда и поеду.

-- Ты родом с Кавказа. Значит, у тебя есть любимый тост?

-- Ну не совсем тост, я ведь не пью. Скорее поговорка: «Терпение и труд все перетрут». Это очень подходит для спортсменов.