Пожалуй, только две загадки остаются без ответа на вчерашних самых скучных парламентских выборах в британской истории. Первая -- чем объяснить ошеломляющее превосходство лейбористов над консерваторами, учитывая широко распространенное разочарование населения и в политике правительства, и в его публичном образе? И вторая -- зачем вообще нужно было устраивать всю эту сумятицу с досрочными парламентскими выборами при огромном преимуществе над соперниками? Ведь чтобы растерять такой капитал за год, требуется, чтобы случилось нечто вроде настоящего катаклизма. Невольно закрадывается подозрение, что премьеру Тони Блэру и канцлеру казначейства (министру финансов) Гордону Брауну известно нечто такое, что неведомо простым смертным...

Опросы показывают, что за четыре года у власти с лейбористами случилось то, что обычно и происходит с правящими партиями, -- они начали утрачивать обаяние в глазах публики. Несколько потускнел и образ вечно молодого и вечно улыбающегося Тони, да и обещанный им волшебный рецепт оздоровления британской жизни на поверку оказался столь же малоэффективным, как и те методы, которыми безуспешно пользовались их предшественники. По крайней мере, больше половины британцев считают, что состояние дел в области здравоохранения и общественного транспорта при лейбористах ощутимо ухудшилось, в области образования -- если и улучшилось, то незначительно. А между тем именно за неспособность справиться с этими сферами избиратель вроде бы и отстранил от власти консерваторов четыре года назад. Так почему же отрыв Лейбористской партии от соперников не сокращается, а растет? Тори полностью проигрывают в пиаре. И тем, что не смогли предложить сколь-либо внятной или по крайней мере красиво упакованной и преподнесенной альтернативы. И тем, что пребывают фактически в состоянии раскола по поводу европейской интеграции. Но, по-моему, главная причина их бед -- это то, что они исхитрились выбрать себе крайне необаятельного лидера. Британцы, кажется совершенно несправедливо, объявляют его недоумком и слабаком, хотя на самом деле им не нравится его лысина, сморщенное старушечье лицо и несколько помпезная манера говорить. Как бы там ни было, но по последнему опросу, даже среди стойких приверженцев тори 46% считают, что им необходим новый лидер. Но эта цифра не показывает, сколько сторонников потерял Уильям Хейг из-за своей антителегеничности. Речь может идти о миллионах.

Сокрушительное поражение почти наверняка заставит тори встряхнуться, попытаться сомкнуть ряды и, может быть, даже найти новых, харизматических, лидеров. Единственное, что в таком случае остается не совсем понятным, так это тактика правящей партии. Если только не предположить, что Тони Блэр вместе с Гордоном Брауном и его командой суперпродвинутых экономистов с гарвардскими дипломами совсем иначе оценивает экономические перспективы страны и мира, чем ласково уговаривающие публику не паниковать дежурные экономисты из Сити и ежедневных газет. Между тем индикаторы британской экономики указывают вроде бы в противоположные стороны -- уровень потребления, банковские кредитные ставки, цены на недвижимость и так далее сохраняются на высоком уровне или даже растут. Но в то же время производство и капиталовложения снижаются, биржу лихорадит, а компании замораживают новые проекты и ограничивают набор персонала. Серьезным показателем считается и довольно резкое снижение затрат на рекламу. Примерно то же самое происходит, впрочем, и там, где по-настоящему решается судьба британской и не только британской экономики, -- за океаном. Остановится ли спад или дело дойдет до массовых сокращений, больших банкротств и долгов, может быть даже до жестокого всемирного кризиса? Некоторые серьезные эксперты оценивают шансы примерно 50 на 50. Понятно, что в случае осуществления пессимистического сценария настроение британской публики может резко перемениться и внешность лидеров партий перестанет служить решающим фактором в симпатиях избирателей. 50 на 50? Нет, лейбористы так рисковать не станут.