Владимир Путин посетил Чечню за неделю до досрочных выборов главы региона. Не заезжая в Грозный, где накануне вечером произошло крупное столкновение правоохранительных органов с боевиками, глава государства прибыл в Центорой -- родовое село Кадыровых. Он возложил цветы к могиле погибшего Ахмат-Хаджи (сегодня ему исполнилось бы 53 года), а затем забрал с собой вице-премьера Рамзана Кадырова и главу общественного совета по контролю за восстановлением Чечни Алу Алханова и улетел с ними обратно в Сочи.

Уже в Сочи президент предложил Алу Алханову тщательно следить за выплатой компенсаций за разрушенное жилье, а также сформулировать предложения для федерального правительства насчет передачи доходов от продажи чеченской нефти прямо в республиканский бюджет. Владимир Путин еще раз предельно ясно подчеркнул свои предпочтения на предстоящих выборах чеченского президента -- кандидатом Кремля остается Алу Алханов. О положении в Чечне накануне выборов рассказал специальный корреспондент «Времени новостей» Иван СУХОВ.

Банка как индикатор нестабильности

Есть вещи, которые остаются настолько стабильными, что со временем становится уже неважно, хорошие это вещи или плохие: главное, они на месте, и значит, все идет своим чередом. К таким неизменным вещам относится КПП «Кавказ» - цепочка милицейских и войсковых постов, выстроившихся один за другим на километровом отрезке федеральной трассы Ростов- Баку на административной границе Ингушетии с Чечней. Смысл нахождения там такого серьезного «заградительного сооружения» не вполне ясен. Ведь с противоположной-- дагестанской стороны -- трасса практически открыта, а прмерно в 40 км к северу существует вполне приличное объездное шоссе. Это не считая нескольких проселочных дорог, которыми видимо и воспользовались боевики Шамиля Басаева, атаковавшие Ингушетию в ночь с 21 на 22 июня.

Конечно, «Кавказ» уже не тот, что в первый год войны - ушли в прошлое многочасовые очереди машин, истерики при проверке документов, перестрелки между охраняющими КПП частями или между федералами и боевиками. Но КПП по-прежнему стоит и пересечение его уже несколько лет неизменно объходитмся каждому водителю в среднем в 70 рублей. Ингушские милиционеры на первом шлагбауме не берут ничего - «если не предложишь». «Двадцатку» берут "вэвэшники" в следующей будке, расположенной в полусотне метров вглубь Чечни. Еще «полтинник» стоит регистрация машины в расположении курских милиционеров.

«По всем вопросам, связанным с пересечением КПП «Кавказ», обращаться к командиру СОМ (сводный отряд милиции) УВД Курской области», - голосит объявление на стенке блокпоста. Обращаться никто не стремиться. Во-первых неясно, где этот самый командир - прямо здесь или у себя в Курске. А, во-вторых, проще показать милиционерам, что в багажнике нет ни заложников ни боеприпасов, заплатить по тарифу и спокойно отправляться по своим делам.

Не менее постоянной достопримечательностью Чечни остаются банки с самопальным бензином и соляркой, которыми торгуют вдоль обочин. Настоящих бензоколонок в республике пока явно не хватает, да и цены на бензин не так уж сильно отличаются от общероссийских. Кстати, принадлежат они главным образом Рамзану Кадырову. Его претенциозный логотип «Лидер» на заправках и на бензовозах встречаются чаще, чем черно-желтый значок «Роснефти». Зато десятилитровая банка конденсата, который можно относительно безбоязненно залить в бак старенькой "Волги" или "шестерки", обходится в 60 рублей.

«Месяца за два - три до гибели Кадырова банки исчезли", - рассказывает Асламбек из Новогрозного с которым мы едем по федеральной трассе между Грозным, Аргуном и Гудермесом. - "А с мая начали появляться снова. Можно сказать, что банки-- это у нас признак уровня стабильности. Если их становится меньше -- значит стабильности больше. В последние кадыровские месяцы люди почувствовали, что у Чечни есть настоящий отец и хозяин. А сейчас банок опять много. Значит и стабильность пошла на спад».

Больше всего банок в восточной части Чечни. Там видимо и стабильности меньше. В какой- то степени это можно объяснить военной и политической географией: западные районы, примыкающие к Ингушетии, с июньского набега Басаева остаются зоной повышенного внимания федералов, а в Урус-Мартане и окрестностях сильны позиции Алу Алханова - для местных жителей он не только кандидат Кремля, но и земляк.

К востоку начинается зона влияния Рамзана Кадырова - ее сердцевина находится в Курчалоевском и Гудермесском районах. Здесь на придорожных предвыборных плакатах чаще всего виден не Алу Алханов, а Ваха Висаев. В этой части республики основной хозяин - служба безопасности чеченского президента. Когда на дороге появляются ее серебристые «девяносто девятые» без номеров, остальные водители предпочитают съехать на обочину и переждать: желающих связываться с "кадыровцами" нет. Исключение составляют только бронетранспортеры федералов: им уступают дорогу все, включая кадыровцев.

Мы не были готовы убивать

Бронетранспортеров на трассе сейчас больше, чем обычно: федералы постепенно вводят режим усиления, неизбежный здесь на всяких выборах. Техника со значками внутренних войск МВД России выползает на обочины дороги в промежутках между оставшимися постоянными блокпостами и занимает удобные позиции, на всякий случай удерживая трассу в секторе обстрела. Российская «броня» появилась даже на самом безлюдном участке федеральной дороге Ростов-Баку - в обе стороны от поста в Мескер-Юрте.

Военные разведчики, с которыми довелось пообщаться корреспонденту «Времени новостей», рассказывают, что еще неделю назад на этом отрезке боевики могли среди бела дня восстановить свой собственный пост и начать проверять документы у пассажиров проезжающих машин. Так что вид БТРов внушает скорее спокойствие, чем тревогу - в том числе и местным жителям, которые более- менее освоились с федералами и явно считают их менее опасными, чем своих соотечественников - не важно из леса те или из лояльных формирований.

Хасмагомед Дунаев, глава Веденского исполкома партии "Единая Россия" и-- по совместительству-- заместитель главы администрации Веденского района, имеет опыт службы в лояльных формированиях и близкого общения с формированиями "нелояльными". В 1999-2000 годах он сам был главой администрации Ведено и вместе с вернувшемся на родину московским бизнесменом Макхалом Тарамовым создавал там стрелковый батальон - одной из первых чеченских формирований в которые приходили вчерашние противники федералов.

«В батальоне Тарамова было 826 человек, из них 274мы буквально перетащили из леса", - рассказывает Хасмагомед. - "Мы хотели воевать против Басаева, но тогда мы еще не готовы были убивать. Потом у нас стало слишком много командиров - это всегда плохо. А потом Тарамов поссорился с Квашниным и уехал. А меня в 2001 году снял с должности Кадыров, потому что я не умею петь в хоре».

Кстати, по одной из версий Веденский батальон был расформирован после неприятного эпизода с открытием стрельбы в спину своим - но такие случаи, наверное, являются неизбежной издержкой, когда создаются лояльные колониальные части из местных жителей. С нелояльными частями Хасмагамедов встретился не далее как этой весной: ехал с женой и матерью из Ведено в Грозный и у Сержень-Юрта наткнулся на ваххабитский «пост»: «Все в черной форме и с бороджищами по пояс. Мать как увидела их - сразу сказал: «Гони и не останавливайся». Я еще пистолет достал, приготовился, видно, с ними воевать - а когда проскочили, заметил, что он не заряжен и даже не снят с предохранителя».

В начале войны в Сержень-Юрте, на противоположном от селения берегу речки Хулхулау, были тренировочные лагеря эмира Хаттаба. «Потом лагеря разбомбили, но боевики до сих пор бродят по лесам. В таких джунглях можно спрятать кого и что угодно, а школа выживания у них не чета всяким глупостям из американских фильмов, -- рассказывает г-н Дунаев. -- А так в Ведено все в порядке. Как и сто, и двести лет назад, идет война».

Внешне война в Ведено не очень заметна: ржавые, изрешеченные пулями российские каски и сгоревшие остовы бронетехники, из-за буйной растительности похожие на какие-то сюрреалистические клумбы, на лермонтовском фоне дремлющих в распадках гор облаков кажутся деталями страшного, но давнего прошлого.

В райцентре в сквере под окнами кабинета главы администрации района готовятся открыть памятник Ахмат-хаджи Кадырову. Сам глава администрации Зайинди Пашаев говорит, что живется здесь «терпимо», хотя «лесные братья» нет-нет, да и заскакивают в села». Но основные проблемы вроде мирные. Нет денег на дороги и школы -- дают только на зарплаты и пенсии. Трудно восстанавливать разрушенные весенним паводком дома. Компенсации платят со скрипом -- заявлений 3172, а получили деньги 16 семей. Еще нет пахотных площадей -- в горах вообще земли мало, а ту, что есть, занимают военные -- горная группировка Минобороны.

К горной группировке у местных много претензий -- хотя жестких зачисток уже года два нет, неприятные случаи все равно происходят. 17 августа, например, самолеты военных отбомбились по стаду в Харачое -- восемь коров убито, три ранено, заявление на имя командующего генерал-майора Пахтина уже лежит в администрации.

Но это, похоже, неизбежные издержки. Вся настоящая война сейчас в горах. Даже лихие местные жители отказываются от поездок по ущелью слишком далеко вверх от райцентра, мимо Басаевской родины Дышне-Ведено в Дарго и Харачой в сторону Дагестанской границы. А военной разведке лучше других известно, что район набит боевиками. В особенности заброшенные и полузаброшенные горные села Тазен-Кова, Курчали, Эрсеной.

«Через этот треугольник Басаев выходит на равнину, но блокировать его войсками нельзя, там нет таких позиций, откуда вы бы видели их, а они не видели бы нас, -- рассказывают разведчики. -- В марте прошлого года в те края поставили батальон морской пехоты, и в первую же ночь у них было четыре десятка убитых».

Теперь с боевиками в горах воюют главным образом чеченские части, формально подчиняющиеся 42-й дивизии Минобороны, а фактически -- напрямую ГРУ Генштаба: батальоны «Запад» под командованием Саидмагомеда Какиева и «Восток» -- Сулима Ямадаева. Они были созданы в марте 2002 года как спецроты при комендатуре республики. Численность «Востока» тогда составляла всего 52 человек. В минувшую пятницу в батальоне был день памяти павших -- для их родственников накрыли столы и совершили общую молитву. Мартиролог, кстати, возглавляет брат комбата Джабраил Ямадаев, взорванный боевиками и получивший посмертно звание Героя России. Вместе с ним «Восток» потерял за эти месяцы ровно 52 человека -- получается, что состав той первоначальной спецроты выбит полностью.

Но с потерями обычных федеральных частей эту цифру все равно не сравнить. «Восток» воюет по правилам боевиков -- в горах это трудная, очень мобильная война хорошо подготовленных групп друг против друга. «Только вот денег у «шайтанов» побольше, -- рассказывают ямадаевцы. -- А нам мины и тротил для подрыва баз приходится получать чуть ли не через штаб округа. Сейчас вот министр обороны приезжал, Сулим с ним встречался и договорился о выделении нормального оружия».

Ведено как раз попадает в зону ответственности ямадаевцев. Весной Сулим провел большой рейд в район Тазен-Калы. При этом правда потерял своих нескольких бойцов, но зато активность боевиков в окрестностях надолго стала меньше. «Шайтаны» увидели, что пришли серьезные люди, которые всерьез готовы держаться, и пока сидят тихо», - говорят ямадаевцы. Сейчас работа горной группировки сводится к артелерийской и авиационной обработке самых подозрительных квадратов леса.

Среди военных даже появились разговоры о скором свертывании группировки. Но нынешнее затишье многим кажется подозрительным. По словам бойцов «Востока», очень многие «шайтаны» сейчас спустились на равнину и их долгое радиомолчание может быть знаком затишья перед большой бурей. В этом случае традиционный жанр чеченских выборов может внезапно измениться: из легкой инсценировки с предсказуемым и счастливым финалом они могут превратиться в боевик.