В МУАРе открылись две выставки. Одна рассказывает о работе летней архитектурной мастерской Туринского политехнического института. Вторая представляет артобъекты художника Владимира Архипова. Что позволяет объединить их под одной газетной шапкой? В обоих случаях авторы активно осваивают территорию модернизма, но обращаются к нему как археологи, раскопавшие сундук с магическими картинками, планами древних святилищ, деталями диковинных ремесленных изделий.

Юзеры

Модным компьютерным словом «юзеры» («пользователи») можно назвать итальянских студентов, экспериментирующих с живописью и графикой русского авангарда. Идея проста: от студентов Туринского политеха требовалось провести анализ абстрактной картины Родченко, Малевича или Лисицкого, сопоставить ее с архитектурными формами, смоделированными гуру модернизма второй волны (Фрэнком Гери или Захой Хадид), и предложить новый синтез в виде 3d проекции. В результате "священные" образы Малевича, Родченко оказываются панацеей архитектурного высказывания. Молодые итальянцы в большинстве случаев просто «поднимают» супрематические композиции, переводят их в трехмерность. Черный клин оказывается террасой дома на Французской Ривьере, красный квадрат -- выставочным павильончиком. Когда смотришь на все это, рождаются очень добрые чувства: вот как нашу "великую утопию" еще любят, вот как нас еще ценят. Однако простодушие языка туринских студентов все же не позволяет считать выставку чем-то экстраординарным. Формат ее -- хорошая образовательная мастерская, иначе говоря, workshop.

И это сигнал для организаторов российского павильона Венецианской биеннале нынешнего года. Ведь куратор Евгений Асс предложил в качестве выставки как раз нечто подобное -- работу студенческой архитектурной лаборатории. Риск немалый: разглядывать экзерсисы туринской молодежи интересно прежде всего их научному руководителю, профессору Роберто Апостоло, и растроганным россиянам. Другим это интересно чуть меньше, что подтвердила Венецианская биеннале 2002 года, где те же самые скромно вывешенные планшеты с компьютерными проекциями по мотивам абстрактной живописи в гигантском и суперзрелищном павильоне Италии, возможно единственным, заметил и оценил ваш обозреватель (см. «Время новостей» от 11 сентября 2002 года).

Реконструктор

Владимира Архипова, чья персональная выставка открылась в Аптекарском приказе МУАРа, интересует не цитация свершившихся идей модернизма, а реконструкция самого процесса созидания авангардного chef-d'oeuvre. С первых годков прошлого века любовь к примитивной и традиционной культурам определяли стиль жизни, поведение истинного авангардиста. Пикассо любил грудастых и губастых африканских идолов, Ларионов с Бурлюками -- трактиры, подносы и вывески. Уроженец Рязани 43-летний Владимир Архипов не копирует ни Пикассо, ни Ларионова. Он очищает от музейной пыли и гламурного глянца собственно авангардный жест. И для этого отправляется в реальные археологические экспедиции по российской глубинке. Ходит по избам, гуторит с людьми и выведывает секреты немыслимых ноу-хау, непатентованных открытий. Фольклорное сознание, народная мудрость измышляют такие изобретения, что Татлину с его Башней III Интернационалу и летающими человеками не снились! Самый интересный для Архипова период -- это, конечно, советский застой, когда в отрыве от благ цивилизации палочкой-выручалочкой для мужичка из сибирской глубинки становилась собственная смекалка, озорной авантюризм. Тогда и появились лучшие экспонаты открывшейся выставки: телевизионная антенна из двух велосипедных колес и проволоки, связанный из веревки веник, затычка для ванны из каблука сапога и вилки, лопата для уборки снега, ковшом которой является предупреждающий дорожный знак с копающим человечком... Со временем Владимир Архипов желает собрать из найденных экспонатов музей материальной культуры нового времени, народный музей самодельной вещи. То, что мы увидели в камерной версии на выставке МУАРа, аутентично и модернистской эстетике, и модернистской этике. Сам Архипов поражается «невозможной честности» собранных им предметов. Эти самоделки отменяют всю артиндустрию с ее иерархией, рынком, менеджментом. Художник бескорыстно предлагает свою версию действенного улучшения мира. О том же мечтали и авангардисты десятых--двадцатых. И еще они мечтали о том, чтобы в мире был повсеместно реализован закон «проектного мышления», без демагогии и лжи. Этот этический принцип модернизма тоже реконструирует в своих археологических штудиях Владимир Архипов.