После срыва подписания в ноябре прошлого года предложенного Россией меморандума по приднестровскому урегулированию Кишинев и Тирасполь оказались в тупике. Ситуация продолжает ухудшаться, предупреждает в интервью «ВН» министр иностранных дел непризнанной Приднестровской Молдавской республики (ПМР) Валерий ЛИЦКАЙ.

-- Вы не исключаете возможности провокаций, а к осени и военной акции со стороны Кишинева. Но ведь молдавское министерство обороны объявило об отмене даже плановых военных учений?

-- А речь и не идет о планомерной военной агрессии. Нарастает гораздо более опасное гражданское противостояние, неуправляемое и непредсказуемое. Хотя определенные силы, конечно, способны на провокации, но сегодняшний кризис назрел объективно. В прошлом году Кишинев под воздействием Запада отверг российский меморандум по приднестровскому урегулированию. Альтернативы этому замечательному документу сторонам предложено не было. Связанный с меморандумом всплеск ожиданий и надежд на обоих берегах Днестра сменился упадком и разочарованием. И неконтролируемой агрессией, свойственной оказавшимся в тупике. «Болевые точки» во взаимоотношениях начинают детонировать. На этот раз первой рванула «школьная проблема».

-- Не спровоцировала ли этот взрыв приднестровская сторона, закрыв в регионе школы с преподаванием молдавского языка на латинице?

-- В совместном заявлении МИДа и министерства просвещения ПМР сказано, что румынский язык преподавания не препятствие для работы школ. Главное -- их регистрация в соответствии с приднестровским законодательством. На Украине, например, имеются и молдавские (под Одессой), и румынские (на Северной Буковине) школы, зарегистрированные в соответствии с тамошними стандартами. В Приднестровье до сих пор существовали молдавские школы с обучением на кириллице вкупе с обязательным курсом по румынскому языку на латинице. Их выпускники без проблем могли поступить в кишиневские вузы. Но теперь мы откроем и румынские школы -- с латиницей, румынскими программами и преподаванием истории румын. Уже на этой неделе мы планируем обратиться за содействием к посольству Румынии в Республике Молдова, используем и украинский опыт. И что же тогда послужит поводом для продолжения нынешних экономических санкций Кишинева?!

-- В чем состоят эти санкции? Молдавский премьер Василий Тарлев считает, что Кишинев лишь отменил льготы для приднестровских экономических агентов.

-- А какие такие особенные льготы у нас были? Разве что несколько меньший таможенный сбор 0,18% (при 0,25% для молдавских предприятий). Ну и повысили бы его до тех же 0,25%! Но Кишинев потребовал от приднестровских экономических агентов встать на учет в налоговых органах Республики Молдова и выплачивать налоги там. Эти суммы молдавские руководители пообещали затем привезти в инкассаторских машинах в Приднестровье. Это чистая фантастика -- ведь у нас не только налоговые, даже валютные системы разные! За Днестром, например, в ходу молдавский лей, а у нас -- приднестровский рубль!

Молдавские власти хотят сломать приднестровскую бюджетную систему и лишить ПМР экономической базы, тем самым ликвидировав и ее политическую самостоятельность. Кишинев пытается сорвать успешную приватизацию предприятий Приднестровья, которые ему, конечно, хотелось бы заполучить. Недавно молдавское правительство внесло предложение принять поправки к законодательству, объявляющие приватизационные процессы в ПМР незаконными. Идет настоящая экономическая война. И мы вынуждены принимать ответные меры.

-- Начальник Молдавской железной дороги Мирон Гагауз пообещал блокировать сообщение между двумя берегами Днестра, если Тирасполь не откажется от разрушения единого до сих пор железнодорожного хозяйства.

-- А кто разрушает хозяйство?! Мы что, рельсы взрываем?! Другое дело, что мы хотели бы прояснить вопрос о собственности, который отнюдь не упирается в проблему функционирования железной дороги в целом. Сумели же, к примеру, молдавские и приднестровские газовики с российским «Газпромом» договориться о долях владения газовым хозяйством и совместном управлении им. Правильнее было бы, не отвлекаясь на новые реорганизации, сообща работать над увеличением прибылей. Но не в условиях нарастающей конфронтации.

-- Вы стоите за ввод в регион миротворческого контингента Украины и введение Киевом экономических санкций против Кишинева. Почему же украинский таможенный комитет издал документ, который фактически запрещает вывоз продукции на приднестровском участке границы?

-- Это решение было принято в условиях организованной нами ответной железнодорожной блокады, сейчас оно уже отменено. За ввод украинских миротворцев молдавская и приднестровская стороны выступили еще в 1998 году. В том же году в Одессе было решено ограничиться подключением к работе миротворческих сил военных наблюдателей Украины. Но сейчас следовало бы усилить участие Киева. Причем лучше это сделать до начала стрельбы. Появление украинских миротворцев могло бы послужить дополнительным сдерживающим фактором. Против чего, думаю, не возражала бы и Москва.

-- Не стремится ли Запад при содействии Кишинева выдавить Россию из миротворческой операции?

-- Абсолютно верно. Недавно председатель ОБСЕ Соломон Паси представил проект протокола о мерах доверия, который, в частности, предусматривает перевод миротворческой операции под эгиду ОБСЕ с ограничением влияния России. Но никакого миротворческого механизма ОБСЕ пока не существует. Известен лишь механизм ООН. И еще здешний, который успешно работает более 11 лет. Полагаю, что у России хватит политической воли, чтобы сохранить его дееспособность. В случае нарастания напряженности Москва могла бы вновь довести свои миротворческие силы до прежней численности в полторы тысячи человек. Ранее, в условиях стабильного мира, Россия в одностороннем порядке сократила их втрое.

-- Тирасполь считает, что объединение с Молдавией в общем государстве невозможно, и ПМР должна стать независимой. Примет ли это международное сообщество?

-- Мы пять лет вели переговоры по реализации идеи общего государства, которую выдвинул Евгений Примаков. Детально она была проработана в уже упоминавшемся «меморандуме Дмитрия Козака». Кишинев в последний момент сорвал его принятие. Ситуация накаляется, и переговоры по общему государству могут стать неактуальными. Нам останется лишь договориться с соседним молдавским государством о добрососедских отношениях. Разумеется, с согласия нашего народа, которое будет получено в ходе референдума.

Воспримет ли Запад такой поворот событий? Похоже, там уже осознают бесперспективность существующей модели признания государств. Совершенно очевидно, что Карабах не войдет в состав Азербайджана, что косовских албанцев уже не объединить с сербами, что Северный Кипр проще принять в ЕС отдельно. Международное сообщество постепенно приходит к тому, что наши непризнанные государственные образования все же придется признать. Но пока оно не знает, как это сделать.