Первые сводки со второй чеченской войны Россия услышала ровно пять лет назад. Из Дагестана. В ночь на 3 августа 1999 года религиозные экстремисты из местной ваххабитской общины напали на селение Агвали -- райцентр высокогорного Цумадинского района.

Встретив отпор со стороны милиции, ваххабиты тогда отступили в соседнее селение Эчеда и объявили, что в районе больше не действуют законы Российской Федерации и устанавливается шариат. На помощь местным милиционерам подоспели было их коллеги из соседнего Ботлиха, но 7 августа Ботлихский район тоже превратился в зону боевых действий -- туда из Чечни вошел отряд прекрасно подготовленных и до зубов вооруженных боевиков под командованием иорданца эмира Хаттаба и ветерана первой чеченской кампании Шамиля Басаева.

Выбить боевиков обратно за хребет федералам удалось через две недели. После этого еще были бои в Кадарской зоне, потом Новолакский район, а потом и приказ главнокомандующего о проведении контртеррористической операции на территории Чечни.

К сожалению, о решительной и окончательной победе пока говорить не приходится: пять лет спустя террористы по-прежнему орудуют и в самой Чечне, где всего три месяца назад был убит президент Кадыров, и за ее пределами. 22 июня несколько сот боевиков, по сути, захватили на несколько часов территорию Ингушетии (кстати, дела семи участников нападения вчера были переданы в суд), а в прошлую пятницу вновь проявили себя в Дагестане -- милиционеры сражались с бандитами, засевшими в жилом доме в Кизляре.

Министру внутренних дел Дагестана Адильгирею Магомедтагирову, который лично командовал кизлярской операцией, на место боя пришлось уехать прямо с заседания республиканского совета безопасности, собравшегося в связи с убийством главы Новолакского района -- того самого, где пять лет назад тоже была война. Тень 1999 года словно опять надвинулась на республику. И министр, и другие дагестанские политики признают, что активность террористов в Дагестане явно возросла. Боевики, по их мнению, действительно собирались повторить в Дагестане ингушский сценарий.

«Сейчас становятся известны все новые подробности плана боевиков, -- сказал «Времени новостей» министр по делам национальностей, информации и внешних связей Дагестана Загир Арухов (речь идет о перехваченном спецслужбами плане, который подразумевал атаку на Кизляр, чтобы отвлечь федералов от Грозного и Гудемеса). - Все говорит о том, что готовилась масштабная операция. Если бы спецслужбы не получили информацию заранее и боевики развернули операцию, то последствия могли бы оказаться сопоставимы с 1999 годом. Но сейчас МВД республики держит все под контролем».

Директор центра стратегических исследований и политических технологий в Махачкале Загид Варисов тоже полагает, что в самом Дагестане ситуация относительно спокойная, но в ее «раскачивании» заинтересованы прежде всего чеченские сепаратисты: «Последние события дают понять, что ведется целенаправленная работа по втягиванию Дагестана в войну, -- сказал г-н Варисов «Времени новостей». -- Возможно, что кроме сепаратистов в Чечне это связано с внешнеполитическими факторами: например, с Южной Осетией. Есть стороны, заинтересованные в том, чтобы Россия не вмешивалась в южноосетинский конфликт, поглощенная своими внутренними проблемами на Северном Кавказе». Кроме того, политолог считает, что внутри Чечни и помимо сепаратистов есть силы, которым нужна большая война: «Это те группы, которых не устраивает Алу Алханов в качестве будущего президента. Они хотели бы сорвать выборы». Г-н Варисов не уточнил, какие именно группы влияния в Чечне он имел в виду, но не исключил присутствия среди них и некоторых командиров, окружавших убитого президента Чечни Ахмата Кадырова.

За самих дагестанцев, по мнению собеседников «Времени новостей», Москва может быть спокойна. «Религиозного подполья, о котором говорили в 1999 году, у нас нет, -- уверен Загид Варисов. -- Но есть группировки, которые проникли сюда из Чечни». Однако судя по информации о расследовании кизлярского эпизода, в бою с милиционерами принимали участие боевики так называемого «Ногайского батальона», сформированного главным образом из дагестанских этнических ногайцев, среди которых немало ваххабитов. Дагестанские ваххабиты вообще весьма активны: не далее как месяц назад один из их главарей Раппанни Халилов фактически объявил войну республиканскому МВД. Все это происходит на фоне постепенного роста напряженности в связи с предстоящими в 2006 году выборами первого президента Дагестана, которые неизбежно изменят сложившийся в республике баланс этнических интересов. Сейчас ею управляет Госсовет, в котором собраны представители всех крупнейших этнических групп. Местные политики пока не ведут между собой открытой войны, но Дагестан на самом деле по-прежнему напоминает пороховую бочку, стоящую рядом с тлеющим костром Чечни.

В костре тем временем шевелятся языки пламени. Не так уж важно, насколько соответствует действительности воскресное заявление Аслана Масхадова о том, что именно он санкционировал июньский налет на Ингушетию. Важнее другое: чеченское сопротивление, судя по всему, восстановило единство командования, которое в состоянии скоординировать казавшиеся уже разгромленными отряды для больших рейдов, в том числе и за пределы республики. План Басаева с захватом Кизляра и последующей атакой на главные города Чечни, о котором вчера писала газета «Время новостей», только подтверждает это.

Тем временем новости с Кавказа, похоже, всерьез взволновали российскую элиту: глава Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Вольский вчера неожиданно предложил устроить негласную встречу Владимира Путина с Асланом Масхадовым. Это смахивает на панику. И если боевикам удастся развить свои успехи, не исключено, что Россия незаметно для себя может снова оказаться не так далеко от критической точки, казалось бы, безвозвратно пройденной пять лет назад.