Камерное кино -- любовная история, участники которой до того тонко чувствуют, что на уровне сюжета и не расскажешь, а для передачи этих почти призрачных и трудноуловимых отношений нужен весь профессиональный арсенал постановщика, умело направляющего взгляд-камеру, -- это французский специалитет, меню для гурмана, заранее знающего, чем он будет наслаждаться. Патрис Леконт вроде бы тот самый повар, который умеет готовить такие блюда. Но то ли с ним самим что-то не так, то ли вкусы изменились, но фильм «Откровенное признание», несмотря на все необходимые ингредиенты, по виду оставаясь классическим произведением жанра, на вкус оказался слишком водянистым и пресным. Хотя нельзя не восхититься тем, как изящно рассказана в нем сама история. Нервная красавица Анна (Сандрин Боннэр) ошибается дверью и вместо психоаналитика излагает свои переживания налоговому консультанту (Уильям Фабер), который сначала не понимает ее ошибки, затем стесняется сообщить о ней, а потом так увлекается ситуацией, что срабатывает не хуже, а, возможно, даже и лучше настоящего специалиста.

Смотреть за тем, как Леконт это снимает, -- сплошное удовольствие. Он так ненавязчиво, так нежно нам подсказывает, что за вечной береткой и перчатками героини таится ее закрытость и страстность, а за увлечением героя, собирающего заводные игрушки, -- детская инфантильность, но и детская же непосредственность. У него так выразительны все второстепенные персонажи -- от пожилой секретарши, с выражающей презрение спиной отправляющейся готовить чай для странной посетительницы, до страдающего клаустрофобией толстяка, которого Анна пытается научить пользоваться лифтом. И он с такой любовью снимает Боннэр, ее изогнутые брови и испуганный рот, руки, вынимающие сигарету из пачки, худые плечи под крепдешиновым платьем... Анна в исполнении Сандры Боннэр -- вся тайна, и что там было в ее детстве, проходившем в домике на колесах недалеко от моря, и что происходит сейчас, в ее сегодня, где она служит в магазине дорожных сумок?

В общем, все детали, подробности, жесты, взгляды -- все замечательно. Плохо только, что за всем этим очень мастерски сделанным фоном нет ничего, что зацепило бы ваше внимание. Потому что содержание, смысл фильма уж очень тривиален. И не понятно, зачем тогда выстраивать столь затейливую конструкцию, если за ней, как, впрочем, и за самой Анной, нет никакой тайны. Понимаешь это не сразу, и, пока не понимаешь, с интересом ждешь, когда же начнется интрига. А интриги-то и нет. А есть нарочитое сопряжение довольно реальной, обыденной жизни мелкого буржуа, который позволил встащить себя во что-то по виду неизвестное, запретное, манящее своей неприличной откровенностью, а на деле оказавшееся столь заурядным. Потому что история Анны и ее мужа, который мечтает, чтобы она рассказывала ему о своих сексуальных переживаниях с любовником, после всех «Пианисток», «Рассекая волны» и прочих психопатологических опытов современного кинематографа выглядит наивной игрой добропорядочных супругов, насмотревшихся телевизора. Но Леконт же вовсе не пытается иронизировать или насмешничать, он всерьез, с каким-то сентиментальным надрывом рассказывает о любви и желании, о нереализованных комплексах и об увлечении таинственным миром женских фантазий. А всего этого нет у его героев, играющих в психоаналитические сеансы и неврастению, столь же малоправдоподобные, как те сериалы, что смотрит местная консьержка. Финал, в котором героиня находит в себе силы отказаться от прежней жизни и вместо работы продавщицы заняться обучением девочек классическому балету, полностью лишает фильм доверия. Хотя есть в нем одна очень симпатичная деталь -- герой, переехавший на новое место, поменявший Париж на город у моря, в своей новой квартире полностью воспроизводит старую обстановку. И это очень похоже на то, что происходит с самим Леконтом.