Министерство природных ресурсов становится все более влиятельным ведомством. Возглавивший МПР в марте бывший губернатор Пермской области Юрий Трутнев уже приложил массу усилий к тому, чтобы отменить принцип «двух ключей», по которому лицензии на разработку месторождений утверждаются на федеральном и региональном уровнях. Это предложение сейчас рассматривается в Госдуме. Новый глава Минприроды пообещал нефтяникам, что проверит тщательность соблюдения условий лицензионных соглашений на крупнейшие российские нефтегазовые месторождения. Более того, г-н Трутнев предложил облагать налогом не только добытое сырье, но и запасы, которыми располагают российские холдинги, -- это, по его мнению, должно стимулировать разработку недр. Подготовкой соответствующих законопроектов в министерстве занимается заместитель г-на Трутнева и его земляк Валентиин СТЕПАНКОВ -- экс-генпрокурор, бывший пермский вице-губернатор, успевший за свою долгую карьеру побыть депутатом Госдумы, заместителем полпреда президента и заместителем секретаря Совбеза. В своем первом интервью в новой должности корреспонденту газеты "Время новостей" Денису РЕБРОВУ г-н Степанков рассказал о разработке нового закона «О недрах» и о том, как может измениться роль иностранных компаний на российском рынке после его принятия.

-- В регионах серьезное беспокойство вызывает идея отмены механизма «двух ключей», которую поддерживает МПР. Действительно ли скоро решения о распределении участков недр будет принимать сам центр?

-- Конституция установила, что вопросы природопользования относятся к совместному ведению субъекта и федерального центра. Так что центральная власть не может и не должна посягать на все полномочия субъектов в этой сфере. Действительно, поправка к закону «О недрах», принятая Думой в первом чтении, отменяет принцип «двух ключей». Второе чтение запланировано на начало августа. Но даже после окончательного принятия поправок субъекты не будут выведены с этого правового поля. Им полностью передается право распоряжаться общедоступными полезными ископаемыми, и федеральный центр в эту сферу вмешаться не сможет. Кроме того, надо учитывать, что нельзя заниматься разработкой недр, не согласуя эти действия с администрацией региона, которая, к примеру, проводит экологическую экспертизу по всем объектам. Есть еще вопрос землеотвода. Поэтому субъекты не устранятся. Однако мы избежим ситуаций, которые уже неоднократно возникали: у недропользователя есть деньги, он готов разрабатывать месторождение, но должностные лица субъектов федерации по понятным только им мотивам не хотят ставить вторую подпись под соглашением. В результате снижаются интенсивность разведки новых месторождений и уровень добычи полезных ископаемых, которые не вовлечены в оборот, не приносят прибыли, не создают рабочие места. И мы нередко сталкиваемся с тем, что за решениями регионов стоят не объективные, а исключительно субъективные причины.

-- А вы не считаете, что передача полномочий по распределению ценных ископаемых федеральным властям ударит по социальной сфере -- ведь недропользователи часто обязуются вкладывать деньги в развитие регионов?

-- Сами субъекты должны доказать, что наше решение о ликвидации принципа «двух ключей» подрывает их экономику, и через своих депутатов в Госдуме обосновать, почему поправка не должна быть принята. Пока же зачастую компании обременены обязательствами, которые не связаны с их непосредственной сферой деятельности. Разумеется, каждому инвестору приходится вкладывать средства в инфраструктуру, к примеру в строительство дорог к месторождению, которые могут проходить и через населенные пункты. Но иногда недропользователей заставляют взваливать на себя и совершенно посторонние проекты, допустим, строительство детского сада. Недавно в Министерство природных ресурсов были вызваны руководители американской компании, которая владеет лицензией на группу Салымских месторождений (компания Shell. -- Ред.). Мы хотели выяснить, почему они до сих пор не начали добычу, ведь месторождение разведанное, с прекрасными запасами. А они в ответ стали рассказывать о строительстве детсада...

-- Вы не считаете, что у Shell были объективные причины, чтобы не начинать добычу? Ведь государство обещало заключить с нею СРП.

-- Мы принимаем этот аргумент, но только на определенный период. У них были обязательства, которые они должны выполнять вне зависимости от того, ждут они СРП или нет. Пока никто не забирает у них лицензию, просто мы договорились, что в лицензионное соглашение по Салымским месторождениям будут внесены дополнительные условия, которые просто конкретизируют действия компании -- срок разработки, объем отбора сырья.

-- А разве документ, где все это не прописано, можно считать лицензионным соглашением?

-- Как оказалось, многие лицензии абсолютно обтекаемы и неконкретны. Такого недропользователя проверять сложно -- раз в соглашении нет определенных условий, компании работают так, как считают нужным. Но по тем лицензиям, которые мы проверили и услышали объяснение компании, мы вносим необходимые изменения. И разработчики недр, которые уже столкнулись с нашими требованиями дополнить документацию, понимают, что это объективно необходимые уточнения. Собственно, в том, что так сложились обстоятельства, нет вины инвесторов: регулирование работы было недостаточным, несовершенен был сам бланк лицензии. Сейчас мы получили право сами разработать новую форму бланка.

-- То есть впредь случаи, когда в лицензии детально не прописаны действия компании, исключены?

-- Да, в лицензиях будет достаточно конкретики.

-- Неоднократно объявлялось, что конкурсы на месторождения Восточной Сибири государство начнет проводить в IV квартале. Но по нынешнему законодательству с момента объявления конкурса до момента его проведения должно пройти полгода, то есть провести аукционы в этом году уже невозможно. Рассчитываете ли вы на то, что Дума успеет в этом году принять поправки в закон о недрах и сократит этот срок до 45 дней?

-- Именно поэтому мы и говорим, что конкурсы будут проводиться в III--IV квартале исходя из новых реалий, которые возникнут после принятия поправок. Успеем -- конкурсы состоятся, но срок -- это не самоцель.

-- Предусматривает ли разрабатываемая сейчас МПР новая редакция закона «О недрах» появление вторичного рынка лицензий?

-- Этот вопрос будет регулироваться новым законом, который уже прошел стадию концептуальной разработки. Возможно, в ближайшие одну-две недели будет координационное заседание совета при министре, куда входят основные недропользователи. Такое же концептуальное обсуждение пройдет и в комитете по природным ресурсам Госдумы. И только после всех необходимых согласований правительство направит законопроект в Думу. Всю эту большую работу нам нужно завершить к ноябрю-декабрю.

-- На рынке уже высказывалась идея ограничить доступ иностранных компаний к российским недрам. Нашла ли она отражение в вашем варианте концепции закона «О недрах»?

-- Сегодня закон допускает участие иностранцев без каких-либо ограничений. Но пока этот вопрос практически не регулируется: они просто перечислены наряду с другими недропользователями. Я считаю, что в новой редакции мы установим иные условия, на которых эти компании будут допускаться на конкурсы. Но документ еще будет разрабатываться, так что неизвестно, каким он станет в конечном виде. Но я знаю, что депутаты готовят поправку об ограничении доступа иностранных компаний к аукционам и конкурсам на участки недр и собираются выйти с этой инициативой. Свою позицию они должны высказать в конце июля. Но уже очевидно, что в депутатской среде существует подобное мнение. Депутаты предлагают допускать на аукцион только компании, контрольный пакет акций которых принадлежит российскому инвестору. Кстати, аналогичные законы существуют во многих странах, где добываются полезные ископаемые в значительном объеме.

-- Будет ли предусмотрено появление налога на запасы, о котором недавно говорил министр?

-- Пока это просто идея, которая посеяна в умы недропользователей, налоговой службы, ученых, юристов, практиков-геологов и так далее. Пусть обсуждают. Но когда мы с министром встречались с депутатами комитета по природным ресурсам Думы, большинство депутатов высказались «за».