Недавнее назначение министром экономики Грузии известного российского бизнесмена Кахи БЕНДУКИДЗЕ, предоставление ему второго -- грузинского -- гражданства стало, пожалуй, самым знаковым событием в меняющихся отношениях Москвы и Тбилиси. В России это назначение восприняли и как знак доверия новых грузинских властей к представителям крупного российского капитала, и как свидетельство исчерпанности усилий самого г-на Бендукидзе по либерализации российского экономического климата. В интервью собственному корреспонденту газеты «Время новостей» в Тбилиси Михаилу ВИГНАНСКОМУ Каха Бендукидзе подвел итоги первого месяца деятельности на новом посту.

-- В конце мая вы приезжали в Тбилиси на первую бизнес-конференцию еще как представитель российских деловых кругов. Что изменилось с тех пор, какие перспективы открылись для российского бизнеса в Грузии?

-- Я думаю, что прошло не так много времени после того визита, чтобы говорить о предложениях. Это может занять месяцы, годы. Но за то время, что я работаю здесь министром экономики, у меня было уже семь встреч с представителями крупных российских инвестиционных или промышленных групп, которые проявляли интерес к Грузии. Это достаточно -- при том, что сейчас лето, мертвый сезон. Достаточно, чтобы плотину прорвать.

-- Можете сказать, кто конкретно интересовался?

-- Меня не просили этого делать.

-- Тогда расскажите об Аджарии, где вы с премьер-министром Грузии Зурабом Жванией в начале этой недели презентовали программу приватизации туристических объектов. Эта программа может быть привлекательна для России?

-- Сумма, которая поступит от продажи этих гостиниц, не столь значительна, это скорее как бы индикатор. Мы хотим постепенно приучить грузинское деловое сообщество к тому, что прошла эпоха, когда госсобственность приобреталась только за обещания потом что-то инвестировать. Настает эпоха, когда все будет продаваться за деньги. Эти объекты должны поскорее обрести хозяев, нормально функционировать, приносить доходы, привлекать туристов, чтобы уже следующий сезон прошел с иной загрузкой.

Раньше в Аджарии не было смысла в приватизации, все и так было собственностью того режима. Нам главное открыть дорогу для предпринимательского потенциала. Аджария хорошо расположена: до России добраться легко, Турция рядом. Мы открыты для всех. Есть инвестиционный интерес -- и со стороны грузинских кругов, и израильских, и турецких, и российских. Туризм в Грузии интересен для России. Приезжают туристы в страну, где все могут с ними говорить на понятном языке. Где понимают, что едят. Упрощенный визовой режим вводится. Прилетел, приехал по железной дороге, поставил штампик -- все замечательно. Где еще найдется такая заинтересованная страна, как Россия? Ну, допустим, Израиль. Исторически евреи в Грузии пользовались уважением, антисемитизма здесь не было.

-- К Абхазии у России тоже есть интерес, но там проблемы в плане законности приватизации.

-- Я не знаю, как в Абхазии обстоит дело с инвестициями российских бизнесменов. Мне кажется, там не бизнес присутствует, а российские госучреждения. Всякие ведомственные дома отдыха. Все это полузаконная собственность. Абхазию сама Россия как отдельное государство не признает.

-- Сейчас Грузия зовет российских бизнесменов. Но еще несколько лет назад здесь предупреждали о российской экономической экспансии, сравнивали РАО «ЕЭС России» и «Газпром» с 11-й Красной армией, аннексировавшей меньшевистскую Грузию в 1921 году.

-- Такие сравнения -- глупости. У страха глаза велики. Россия -- такая же коммерческая страна, как и многие другие. И даже больше, потому что российский бизнес рисковый, больше инвестирует, полагаясь на интуицию. Не скажу, хорошо это или плохо. Больше похоже на американский бизнес, чем, скажем, на немецкий. Россия -- очень интересный инвестор для Грузии. А для некоторых отраслей, для того же туризма -- один из самых интересных.

-- Но ведь помнится, как Россия несколько лет назад «наказывала» Грузию -- то свет отключая, то газ.

-- Есть такой анекдот. К Сталину пришли борцы. Все, говорят, хорошо и замечательно, вам и партии спасибо большое. Только бывает, когда по очкам, то судьи засуживают. Сталин попыхтел трубкой и сказал: «А вы их, то есть соперников, на лопатки кладите». Мол, и вопросов у судей не будет, и возможностей засудить. В нашем случае это так: плати вовремя. Не имей долгов -- и не отключат. А если отключат, то во всем мире скажут: как же так, дикость-то какая, люди платят, им отключают, это нецивилизованно. Поэтому не надо из мухи делать слона.

-- Вы о своем кредо в Грузии заявили с самого начала -- «продать все, кроме совести». То есть продать гиганты индустрии, аэропорты, порты...

-- Какие, к черту, гиганты индустрии! Как будто дымят эти гиганты у нас. Все в долгах как в шелках. Да, все продать, совершенно все. Чтобы не было бесхозного кусочка. Полтора года на все. Это не значит, что потом не будет госсобственности. Может быть, будет ее доля в некоторых крупных компаниях, в железной дороге например. До абсурда -- что там, мол, горы продаем -- не дойдем, конечно. Будет жесткая либерализация, жестче не бывает. Вот ИнгуриГЭС -- дождемся разрешения грузино-абхазского конфликта, потом продадим. Сейчас продать можно только за бесценок или только одному покупателю. Это заведомо значит, что много денег не возьмешь. Но все остальное должно быть продано.

С 2007 года Грузия не будет формировать свою экономическую политику, основываясь на донорской помощи. Помогайте в частном порядке, ради бога! Но это не будет частью государственной политики, чтобы обсуждать на заседаниях правительства -- ах, как бы нам помощи попросить!

-- Вам легко находить общий язык с Михаилом Саакашвили, с Зурабом Жванией?

-- Да, легко, потому что мы все действуем во благо Грузии. Это ключевой аргумент, поэтому мы всегда находим взаимопонимание. Я ни разу не пожалел, что согласился приехать.

-- Сейчас в Грузии главная проблема -- Южная Осетия. Президент Северной Осетии Александр Дзасохов предложил на границе сделать зону особого благоприятствования. Как вы к этому относитесь?

-- Мне кажется, это очень неправильно. Я вообще против свободных зон. Я понимаю их плюсы. Но мне кажется, что они требуют спокойствия. Потом, они так устроены, что вокруг надо выставлять таможенников, пограничников. Это бессмыслица. Там, в Южной Осетии, есть часть политической элиты, которая не совсем адекватно воспринимает свое место в мироздании. И в это время мы там, внутри страны, будем создавать таможенные кордоны или пограничные заграждения?

-- Какие у вас отношения с председателем Союза крупных налогоплательщиков Грузии Бадри Патаркацишвили?

-- Ровные. Мы по бизнесу никогда не сталкивались.

-- Судьба Михаила Ходорковского -- как это получилось, прокомментируйте, пожалуйста.

-- Это не типично, но обидно. Жаль, что такое произошло. Мне кажется, что это не усиливает российскую государственность.

-- Есть люди в российском правительстве, которых вы с удовольствием пригласили бы на работу в Грузию?

-- Конечно! Очень много замечательных людей. Полный состав Минэкономразвития, люди из Минфина, Центробанка...

-- Осенью грузинские министры должны по решению президента Михаила Саакашвили пройти армейские сборы. Вы к этому готовы?

-- Я, по-моему, этот возраст уже прошел. Я же здесь самый старый министр. Но если призовут... Ну как по закону будет, так и поступим.