В Музее декоративно-прикладного искусства на Делегатской открылась весьма неожиданная для этого места выставка «Театр по обе стороны кулис» -- один из проектов I Международного музейного фестиваля исторических театров Европы, проходившего в течение этой недели в «Останкино» (см. «Время новостей от 28 июня). Экспозиция, собранная в основном из фондов «Останкино» при участии Государственного Эрмитажа, ГМИИ, Театрального музея, Музея музыкальной культуры имени Глинки и музея-усадьбы «Кусково», задумывалась как еще одна попытка воссоздания предметного мира и той среды, что определили и по сей день столь привлекательный для нас феномен «театральности» эпохи Просвещения.

Все, что на выставке соответствует понятию «предметный мир», выше всяких похвал. Гравюры, эскизы декораций знаменитых сценографов XVIII века, планы и разрезы дворцовых театров, туалетные столики, парковые обманки и, наконец, действующие модели старинных театральных машин для имитации грозы и ветра, покрутить рычаги которых, в буквальном смысле извергая в музейные залы «громы и молнии», вполне дозволяется всем желающим, это уже более чем повод получить удовольствие от посещения музея. Со «средой» дело обстоит сложнее. Ни огромные деревянные конструкции, призванные структурировать стерильное выставочное пространство ДПИ и имитирующие то ли кулисные планшеты, то ли трельяжные парковые решетки; ни портретная галерея сановных родовитых зрителей, как бы взирающих из общей, собранной из металлического каркаса и драпировок ложи на проецируемые в режиме нон-стоп на полупрозрачный экран записи аутентичных оперных постановок; ни даже имитация фрагмента партера французского парка не приближают нас к тому синтетическому явлению, коим являлись двести с лишним лет назад усадебные празднества, спектакли и увеселения.

Это была особая панъевропейская театрализованная культура, в которой сочетание местного и привнесенного, самобытного и всеобщего осуществлялось в живых формах театрального языка, ставшего на какой-то момент универсальным средством выражения достижений не только музыки, танца, живописи, литературы и архитектуры, но и современной им науки и философии. И вот, поверенная «алгеброй» позитивистского музейного мышления ХХ века (а именно в его пределах существует ДПИ) метатеатральная гармония неизбежно рассыпается на наших глазах хладным прахом нотных партитур и афиш, костюмов и механических кунштюков.

Радует, однако, другое -- благодаря сотрудничеству с Ассоциацией исторических театров, а также книге Клауса Дитера Ройса «Очарование сцены» (М., 2004), переведенной специально к фестивалю и презентовавшейся на вернисаже в ДПИ, наши вельможные театры в «Останкино» и «Архангельском» оказались вписанными в европейский контекст. На страницах книги Ройса, оформленной как глянцевый буклет-путеводитель по двенадцати сохранившимся до наших дней барочным театрам, многое расставлено по своим местам. Вот общий предтеча и прототип -- ренессансный театр «Олимпико» в Виченце. Вот словно разбежавшиеся по его иллюзорным перспективам расходящихся улиц театры в Крумлове, Дроттингхольме, Версале, Байройте. Сохранившихся дворцовых театров, разумеется, в Европе больше. Впрочем, не настолько, чтобы стала ясна причина их молчаливого игнорирования автором и русскими издателями. Например, почему театр в «Архангельском», построенный, как известно, на излете второго десятилетия XIX века, включен в книгу, а Эрмитажный театр Кваренги, при всех исследовательских разногласиях датируемый восьмидесятыми годами столетия предшествующего, -- нет?

Жанр популярного буклета-путеводителя неизбежно давит на автора, да и на фестиваль в целом, заставляя организаторов класть в основу мероприятия просветительскую стратегию. Однако не стоит забывать, что именно на почве просветительства можно построить самые грандиозные концепции, так что начинать ab ovo бывает порой не только выгодно, но и стратегически верно.