18 июня в Москве завершился конкурс российских проектов на тему «Меняющийся музей в меняющемся мире», проведенный совместно Министерством культуры Российской Федерации и Благотворительным фондом Владимира Потанина.
Наша газета писала о конкурсе. Была отмечена любопытная тенденция: авторы многих конкурсных программ делали ставку не на помощь города музею, а на помощь музея городу. Приятно, что профессионалы всерьез озабочены ролью музея как катализатора экономической и социальной активности городского сообщества. Жаль только, что в России не развита соответствующая инфраструктура, не созданы институции. Так что пока самопознание города через музей проходит по схеме обаятельной, но уж очень камерной и локальной. Припоминаются местная мифология, бабушкины байки, случаи этимологии. Они и увековечиваются в экспонатах нового музея: в Гаврилов-Яме -- ямщик, в купеческом Ярославле -- копейка, в Мышкине -- мышь обыкновенная. Даже такие «мышиные» реверансы в сторону родного края достойны глубокого уважения. Но по ставшей традиционной схеме обратимся к «забугорному» опыту, чтобы понять, как в отдельно взятой, удаленной от всех столиц точке Европы музей оказался главным героем принятой администрацией программы «редевелопмента», качественно нового подъема всех отраслей жизни.
Имеется в виду Музей Гуггенхайма в Бильбао. Ваш обозреватель ездил в этот четвертый по величине город Испании в составе российского пресс-пула для более подробного знакомства с принципами организации и функционирования устроенного там музея -- притчи во языцех и объекта страстного желания всех небезразличных к современному искусству людей.
Начнем с города. Бильбао -- самый крупный город проблемной во всех смыслах (прежде всего -- политическом) Страны Басков. Расположен на северо-востоке Испании, в живописнейшем Бискайском заливе. Исторически сложилось, что значение Бильбао для Испании прежде всего экономическое: это важнейший порт, центр тяжелой промышленности, кораблестроения и торговли. Население -- более миллиона человек. В конце 1980-х администрация Страны Басков всерьез задумалась о новой культурной институции для Бильбао, которая могла бы быть прибыльной. В 1991 году официальные лица автономии обратились к Томасу Кренцу, директору Фонда Соломона Гуггенхайма в Нью-Йорке, с предложением об участии в создании нового музея в Бильбао. Спустя год соглашение было достигнуто, был сформирован Фонд Музея Гуггенхайма в Бильбао под управлением членов баскской администрации и администрации Фонда Соломона Р. Гуггенхайма.
Строительство началось по проекту знаменитого американского неомодерниста, лауреата архитектурного «Нобеля» -- премии Притцкера -- Фрэнка Гери. Музей открылся в октябре 1997 года и сразу стал всемирно известным и сверхдоходным городским аттракционом.
Стоимость музея 100 млн долл. На его раскрутку требовался и требуется мощный «фандрайзинг». Однако вложения окупаются с лихвой. Причины успеха таковы. Первая: стратегия. Новый музей Гуггенхайма антиклассичен не только по архитектуре, но и по организации. Никакой постоянной экспозиции в нем нет. Вместо нее -- череда меняющихся раз в три-шесть месяцев очень качественных и очень дорогих выставок, знакомящих с самыми сливками мирового Contemporary Art. Сейчас, например, представлены ретроспективы Марка Ротко и Джеймса Розенквиста из различных собраний, а также из фондов империи Гуггенхайм -- экспозиция «Поп-арт». Ожидаются Билл Виола, Герхард Рихтер, а для самых изысканных гурманов -- подтверждающее правила политики Бильбао исключение: экспозиция «Микеланджело и его эпоха» -- 70 рисунков и гравюр столпов итальянского Ренессанса, поданных в новом концептуальном контексте. Такой принцип мозаичного стробоскопа обеспечивает постоянный приток посетителей.
Насытиться впечатлениями от музея невозможно. Как, впрочем, и от его архитектуры. Пластический образ Гуггенхайма в Бильбао и является второй причиной успеха предприятия. Дизайн Фрэнка Гери визуализирует идею работающего моторчика, что оживляет и связывает весь городской ландшафт. Занимающий площадь в 24,290 кв.м музей состоит из биоморфных и разнофактурных (материалы -- известняк, стекло, титан) архитектурных форм, сгруппированных вокруг центрального холла -- атриума. Издалека облицованное очень тонким, напоминающим рыбью чешую титаном здание воспринимается инопланетным цветком, чей силуэт рифмуется с холмами и вторит изгибу реки Нервион. Музей стоит в излучине реки, упирается в самый важный для транспортных потоков мост Сальве (дорога на выезде из города во все концы Испании, Францию и аэропорт) и композиционно замыкает всю береговую застройку Бильбао. Архитектура Гери настолько пассионарна, что мост по оси стоящего напротив музея пришлось «утяжелить» дополнительной скульптурной формой. Иначе рядом с музеем он бы выглядел соломинкой.
То, что музей -- движок всей городской инфраструктуры, подтверждают соседи: здания университета, оперного театра, Музея изящных искусств. При кажущейся дискретности внутреннее пространство музея очень связно и рационально. Схема движения в нем -- через центральный атриум, по пандусам в боковые залы -- принципиально напоминает развитие пространства в нью-йоркском Гуггенхайме. Только атриум Бильбао в полтора раза выше центральной ротонды нью-йоркского музея.
Жесткий расчет в сочетании с драйвом безбашенного экспериментаторства и есть формула успеха Музея в Бильбао. Для доверяющих лишь фактам: с 1998 года ежегодная прибыль от музея Гуггенхайма Стране Басков составляет около 27 млн евро. Cверкающий моторчик Гери работает не вхолостую.
